Дмитрий Зыкин - Власть. Элита, народ. Подсознание и управляемая демократия

В книге «Деструктивные психотехники» под редакцией И. Митрофановой подробно рассказано об аналогичном случае. Судьба студента, затянутого в секту по описанному сценарию, сложилась исключительно драматично. Нормальный, уверенный в себе молодой человек оказался полностью подчинен шарлатанами, бросил институт, с утра до ночи надрывался, работая на своих «духовных отцов», его нервная система и физические силы истощились до предела. Он превратился в жалкого фанатика, лишенного воли. В конце концов его спасло то, что он попал в больницу. Там он получил необходимое спокойствие, уход и тем самым вновь вернулся в псевдомладенческое состояние и вновь был перепрограммирован.

Как видим, древние методики формирования моделей поведения не забыты до сих пор, они широко распространены и успешно применяются.

Если внимательно присмотреться к устройству человеческого общества, то выяснится интересная вещь. Начиная от первобытных племен, заканчивая сложнейшими социальными системами современности, всегда и везде манипуляция сознанием была одним из основных инструментов управления массами. Люди, несмотря ни на какую демагогию о свободе воли и праве выбора, так и не смогли построить социальную систему, в которой бы отсутствовала масштабная и всеобъемлющая промывка мозгов. Мало того, с течением времени формы и способы манипуляции становились всё изощреннее, а на развитие технологий закабаления личности тратилось всё больше и больше средств. Причем технологии программирования поведения масс уже на заре существования человеческой цивилизации оказались сосредоточены в руках элиты и развивались внутри практически замкнутых каст и сословий. Шаманы, жрецы, священники — основные манипуляторы прошлых эпох делали всё возможное, чтобы их «паства» не имела доступа к информации определенного рода. Неслучайно Церковь так долго противилась переводу Библии на языки повседневного общения. Ссылаясь на авторитет религиозных текстов, толкуя их по своему усмотрению, священники оказывали существенно влияние на массы, которые не знали латинского (греческого и проч.) и не могли самостоятельно убедиться в достоверности и логичности того, что им вещают.

По мере падения авторитета Церкви росло доверие к тем, кого сейчас принято называть «аналитиками» и «экспертами». Однако их голос не был бы услышан, если бы не средства распространения информации, которые, в свою очередь, находятся в руках власть имущих.

Надо сказать, что появление телефона, радио, а позже телевидения и сетей коммуникации (например, Интернет) было исключительно выгодно правящим элитам. Дело в том, что быстрый технический прогресс привел и к резкому изменению социального облика общества. Для того чтобы понять суть этих преобразований, достаточно посмотреть, как менялись жизнь крупнейших городов страны. Возьмем для примера Москву.

После войны в столицу переселились очень многие люди, ранее проживавшие в деревнях. И поначалу, по инерции, они пытались следовать привычному порядку. Вечером жители многоэтажек высыпали во двор, появлялась гармошка, пляска, велись типичные беседы «на завалинке». Но вот прошло некоторое время, подросли их дети, а потом и внуки. И старики начали ворчать примерно в таком духе: «Раньше все были вместе, все общались, был полон двор людей, а сейчас молодежь попряталась по отдельным квартирам, знать никого не хочет, в одном подъезде живут и не здороваются».

Иными словами, произошло то, что в социологии называется атомизацией общества. Современный городской тип жизни приводит к тому, что традиционные связи между людьми слабеют и разрываются. Члены общества действительно начинают жить более автономно, им действительно «нет дела» до окружающих. И этот процесс наблюдается во всех индустриально развитых странах мира. Почему так происходит? Чем жизнь в городе в социальном плане отличается от жизни в деревне? Упрощенно говоря, сильно различается тип жилья и то, как налажен процесс труда. Судите сами. Крестьяне, с детства росшие рядом, потом с большой вероятностью и работать будут недалеко друг от друга, и, следовательно, их общение не прервется. Так складывается коллектив соседей. В городах же наблюдается прямо противоположная картина. Каждый день жители даже одного и того же подъезда разъезжаются в совершенно разные части города, а возвращаются уже под вечер. Они не видят друг друга и не общаются. Кроме того, жизнь в отдельной квартире закрыта от чужих глаз, а крестьянин проводит большую часть времени вне помещения, на виду у многих. Как видим, сама обстановка, окружающая человека в деревне, способствует установлению более тесных межличностных связей.

По мере роста городского населения и рассыпания социума на индивиды приходили в негодность и старые каналы связи, при помощи которых элита ранее легко доводила до масс выгодную ей информацию. Властной группе понадобились новые инструменты, при помощи которых можно было бы поместить общество в единое информационное пространство. То есть, совершенно различные люди, не общающиеся и даже не видящие друг друга, должны, во-первых, иметь одно и то же мнение по определенному вопросу или событию. И это мнение должно быть сформировано так, как это выгодно власть имущим. А во-вторых, на полученную информацию они и реагировать должны так, как того хочет элита. Традиционными способами этого добиться уже было невозможно, ведь межличностные связи в атомизированном обществе резко ослабели, и к тому же незыблемые ранее авторитеты потеряли свой вес.

Вот тут-то как нельзя вовремя и подоспели буквально прорывные открытия в области телекоммуникационных технологий, о которых говорилось выше. Информационная среда, которая принципиально не менялась буквально тысячами лет, вдруг в течение двух-трех поколений была перекроена полностью, став исключительно агрессивной. Поскольку это произошло практически мгновенно, то человечество ещё не успело выработать адекватные способы защиты от информагрессии, что и предопределило расцвет манипулятивных технологий в XX веке. Поразительная скорость, с которой внедрялось радиовещание, говорит о том, что элита оценила манипулятивный потенциал радио и щедро профинансировала его развитие. Конечно, радио было неспособно транслировать визуальную информацию, но голос из репродуктора всё равно завоевал популярность и вскоре стал неотъемлемой частью повседневного быта. Учтем, что с этим голосом не поспоришь, радио не реагирует на контраргументы, и диалог отсутствует. В некотором смысле, создается эффект «вещания с амвона», когда паства благоговейно внимает священнику, не смея ему возразить. Разумеется, это значительно упрощает проникновение информации сквозь защитные барьеры человеческой психики. В это же время и тоже довольно быстро развивался кинематограф. Немое кино можно рассматривать как «радио наоборот», то есть звук отсутствует, зато есть картинка. А уж соединение звука и визуального образа привело к возникновению резонансного эффекта. Однако, с точки зрения тех, кто промывал людям мозги, у кино всё равно оставался один серьезный недостаток. Люди посещали кинотеатры сравнительно редко, человек, погружаемый в информационное болото, всё-таки «выныривал» чаще, чем этого хотели манипуляторы. Что ж, изобретение телевизора устранило этот «недостаток», превратив каждый дом в разновидность кинотеатра.