Vit - Женские тайны

Как вам сказать… Наверное, не все меня поймут… Первым чувством, конечно, было возмущение и негодование. Но потом, когда мы шли домой и я посматривала на его невозмутимую, довольную физиономию, меня стало разбирать другое чувство. Этакая смесь женского ехидства и, как ни странно, женской гордости: «Он не отрываясь смотрел на меня, наверное, целых 30 минут! Значит, было на что смотреть! Значит, я ему интересна, как женщина!» Это было впервые, когда мужчина (пусть даже отец) проявил ко мне /такой/ интерес. И я стала чувствовать себя… довольной. Даже шла и тихонько улыбалась.

А ночью, когда уже почти заснула, пришло и третье чувство… Почему-то мне причудилось, как бы выглядела эта картина с другой стороны стенки.

Смотрела я как будто сверху. Как он, голый, согнувшись, приник к отверстию и жадно, не отрываясь, глядит… И от этой мысли весь сон, как рукой сняло, потому что на смену ему пришло острейшее сексуальное ощущение, от которого я впервые «промокла»… И с тех пор такие видения посещали меня неоднократно, принося… нет, не стыд. Жар и удовольствие во всем теле…

С тех пор прошло много лет, но одного не могу понять до сих пор — для чего мужчины в своем душевом отделении проковыряли эти дырки? Ведь для этого нужно было очень постараться, потратить много времени и сил…

Неужели им так приятно смотреть друг на друга???

99. Olga, 42 1 >> 2 >> 3 >> 4 >> 5 >> 6.

Впервые это было в 12–13 лет. Я сидела за одной партой с симпатичным мальчиком, и с какого-то времени стало ясно, что он мне нравится. Это выражалось в том, что я заметно краснела, терялась в разговоре. Иногда мне становилось стыдно, но я старалась спрятать стыд глубоко внутри и изо всех сил пыталась скрыть, что он мне нравится.

В общем, смесь стыда, какого-то необычного чувства (кстати, потом оно прошло) и желание чего-то нового.

100. goSdenlady, 20 1 >> 2 >> 3 >> 5.

Чувство эротичности впервые меня посетило в 12 лет. Вели говорить о реакции, то, скорее всего, это были не испуг и стыд, а напротив — желание вперемешку с удовольствием и приятной болью. Как я к этому отнеслась? Просто подумала: вот и оканчивается детство, начинается новый и неизведанный этап в моем уже не детском возрасте.

А при каких обстоятельствах… точно не помню, но кажется, в медленном танце. Повлияло ли это событие на мою сексуальность в последующем? Ну, конечно. Я, хоть и не была женщиной, но и перестала ощущать себя просто девчонкой.

101. __, 16 1 >> 2.

Я л о почувствовала впервые, как ни странно, еще в детском саду. Во время сончаса лежала и представляла себя с разными взрослыми мужчинами — которых видела по телевизору, которых встретила на улице и т. д. Никакого испуга не было, все воспринималось очень естественно. Единственным опасением было — чтобы об этом не узнали родители.

103. Marlen, 26 1 >> 2 >> 3 >> 4.

В детстве, лет, наверное, в 7–8, со мной стали происходить странные случаи. Лето, жаркие ночи. Я ложилась спать только в трусиках. А просыпалась уже без них, совсем голая (трусики потом обнаруживались где-то среди сбившихся простыней). Я не помню, как я их снимала.

Специально я этого не делала. Никаких сексуальных ощущений у меня не было. Может быть, просто от жары.

Но реакция моей мамы была неадекватна. Она это заметила и стала каждый раз меня стыдить. Первым делом, подходя утром к моей кровати, она проверяла, в трусах я или без них. Бывало, я даже просыпалась от её ора: «Ты… такая… сякая… разэтакая… ОПЯТЬ!!!» Слова были очень нелицеприятные.

Ее подозрительность дошла до того, что она даже несколько раз тихонько приходила по ночам и резко срывала одеяло: надеялась застукать меня в момент, когда я занимаюсь чем-нибудь нехорошим. Я помню это сквозь сон, но, кажется, удача ей не улыбнулась, потому что ночью скандалов не было.

Все это действовало на меня очень сильно, причем двояким образом. Я чувствовала себя виноватой, но не понимала в чем. Очень хотела бы исправиться и снова стать «хорошей», но как? А с другой стороны, возник смутный и волнующий интерес к тому, что находится под трусиками. Все дети очень сильно реагируют на «нельзя», если не понимают, /почему/ нельзя. Из чувства противоречия хочется сделать наоборот.

И однажды, когда мама пылесосила коридор, а я сидела в комнате за закрытой дверью, я так и поступила. Из какого-то чувства протеста подошла к самой двери и осознанно, нарочно стянула трусики — нате, мол, смотрите. Если бы мама в этот момент вошла, наказание было бы ужасным. И от осознания этого низ живота перехватило, как при сильном испуге, но это чувство было вдобавок удивительно сладким и томительным. И одновременно стыдным. Настолько, что я без всяких нравоучений поняла, /почему/ меня ругали.

Я чувствовала источник, точку, откуда разливается по телу это чувство.

Оно шло именно оттуда, из письки. Но осознание этого вызвало только желание продолжать «секретные эксперименты». И с того дня для меня в неразрывной связи — обнаженность, наслаждение, риск, стыд, наказание.

112. Нэтали, 25 1 >> 2 >> 3 >> 4 >> 5 >> 6.

Когда я была совсем маленькой, то однажды подошла к родителям и спросила: «Откуда я взялась?». Последовал ответ: «Из капусты» — и на этом мои расспросы были закончены.

Позднее, лет в 10–11, играя с подружкой в куклы, мы начали играть по ролям — кукла-мальчик (я) и кукла-девочка (моя подруга). Она была постарше меня и говорила, что у мужчины есть палец (в моем тогдашнем представлении — на руке), который он направляет в дырочку у женщины. Да, я чувствовала удовольствие, не зная от чего — от игры, от слов… Стыда я не испытывала, она ведь тоже девочка, чего стыдиться.

Я стала тоже изучать себя с помощью своих пальцев, было интересно, неловко, но очень приятно. На мою сексуальность это повлияло только с одной стороны — я просто сама себе помогаю достичь того удовольствия, после которого мир просто переворачивается с ног на голову, потому что никто не знает так хорошо свое тело, как ты сам!

117. Ирэна, 18 < 1 >.

В 13 лет я обнаружила в шкафу у матери вибратор. До этого события я интересовалась сексом постольку-поскольку (в основном собирала фотографии актеров и постеры «мальчуковых» групп). А тут… Я практически увидела мужской член. Меня это потрясло. Назначение этого предмета я поняла сразу (была уже не маленькая). Чувство поначалу возникло очень неприятное: моя мама — и /таким/ занимается!

Хотя мы с ней жили одни, но тогда я не понимала, что одинокой женщине тоже нужна разрядка. Не знаю, о чем она думала, когда оставляла в шкафу эту штуку. Что дети не лазают по шкафам? Или сделала это нарочно? Но с какой целью?

Когда я в первый раз выкопала /это/ из-под груды белья, то почти сразу же зарыла обратно, красная от смущения. Но вещь не давала мне покоя.