Vit - Женские тайны

Никогда ни словом, ни взглядом он не дал мне понять, что что-то видел, никак не изменил свое обращение, ничего не сказал маме (я и представить себе не могу, что было бы, если бы он сказал). Со временем мне даже стало казаться, что и в самом деле ничего не было. Но первые недели полторы-две я избегала смотреть ему в глаза и, конечно, не прикасалась к вибратору.

А потом, разумеется, все возобновилось. Я уже жить без этого не могла.

Просто стала гораздо осторожнее.

25. Элли, 33 1 << 2 >> 3 >> 5.

Годам к 15 у меня было много ухажеров — все парни старше года на 2–3.

Мне было приятно их внимание, но, говоря откровенно, я боялась. Боялась, что не справлюсь ни с ними, ни с собой, если отношения зайдут дальше.

Поэтому так вышло, что первые встречи с элементами секса у меня случились с совсем невзрачным молодым человеком, младше меня на год. Он жил со мной в одном подъезде и был, как сейчас говорят, «тормозом». /Но было у него такое преимущество — он выполнял все мои приказания беспрекословно и глядел, как на святыню. Никакого опасения, что он может «слететь с катушек» и сделать что-нибудь со мной против моей воли. Вот его первого я и «вознаградила»./

Не помню, как это получилось в самый первый раз, но с какого-то времени я стала приглашать его к себе домой в отсутствие родителей. И там дефилировала перед ним голой. Да, он смирно сидел на диване, а я вышагивала перед ним в чем мать родила. Меня ужасно заводило на него смотреть. Видеть, как он глотает комок в горле, стискивает пальцы… При этом я была абсолютно уверена: он не посмеет даже подняться с дивана, не то что еще чего-нибудь.

Я чувствовала власть над ним, он был моим рабом. И мучила его безо всякого сожаления, к огромному своему удовольствию.

30. zacha, 35 < 2 >

10-12 лет. Природа и присутствие в ней мальчиков. Томительные приступы неизвестного чувства, постепенно переходящие в необузданное желание погладить себя между ног. Это заканчивалось замечательным ощущением сладкой боли, сводящей все тело. Чувствовала сначала счастье, затем стыд, потом стыд уходил, оставалась легкая усталость. Старалась так устроиться, чтобы я могла видеть их (мальчиков).

Эти впечатления повлияли и развили, конечно, мою сексуальность… но не скажу, что видеоряд для девочки лучше. Затем, позже, сработали иные ассоциации.

36. Рената, 29 < 2 >.

Никогда не забуду, как в 13 лет я «тренировалась» с краном в ванной.

Меня в этом возрасте сильно возбудили рассказы подружек об оральном сексе — очень подробные и живописные. А тут я еще и влюбилась — в голове постоянно крутился образ кумира…

И вот однажды, сидя в ванной, я обратила внимание на специфическую форму крана, из которого льется вода. Даже сейчас я убеждена, что любой такой кран похож 1:1 на свисающий мужской член с ярко выраженной головкой. А тогда… Воображение быстро пририсовало к этому крану тело моего кумира.:))

Я придвинулась ближе, пустила тоненькую теплую струйку, приникла губами — и зафантазировала вовсю… Чего я только не вытворяла в этих фантазиях…

В каких ситуациях мы с моим предметом страсти только не «побывали»…:))

Это длилось год или два. Надо сказать, впечатления были настолько сильными, что мне даже не приходилось трогать себя для дополнительного удовольствия. Все делали мечты, эмоции и фантазии…

37. Эмили, 33 < 2 >.

Лет в 14 был такой период… Я вдруг резко созрела — по всем физическим показателям. Грудь, фигура стали совершенно не детскими. И, естественно, на меня стали обращать внимание ребята. Они мне, можно сказать, проходу не давали. Особенно были активны парни во дворе у одной моей подруги, к которой я ходила в гости через полгорода.

Стоило мне там появиться, как меня сразу начинали «зажимать» и «лапать».

Парни — это, конечно, громко сказано. Скорее, мальчишки лет по 13–15. Но когда их было много, они становились неуправляемой силой. Человек 5–6 хватали меня, тащили в заброшенный сад и там все по очереди ложились сверху (в одежде) и терлись. Многие после этого вставали с мокрыми пятнами. А уж грудь через платье мне натискивали до боли.

Самое поразительное, что мне это… нравилось! Ну, естественно, я для порядка кричала, отбивалась, взывала к сочувствию подруг… Но когда меня хватали, волокли, мяли грудь нетерпеливыми, жадными пальцами… терлись твердыми «штучками», жар от которых, казалось, прожигал сквозь платье… — я млела, хотя ни за что на свете никому не призналась бы в этом.

Самая моя большая тайная мечта была — чтобы кто-то однажды решился и раздел меня догола, хотя бы по пояс, посмотрел и потрогал. Но никто так и не рискнул.

Подруги считали меня дурочкой — никто не понимал, для чего я продолжаю постоянно ходить в тот двор, несмотря на унижения, которым меня там подвергают. Но я никому ничего не собиралась объяснять — просто с замиранием в сердце и сладкой дрожью в животе — шла…

41. Ассоль, 22 1 >> 2 >> 3 >> 4 >> 5 >> 6.

Я никому об этом не говорила, но, думаю, стоит написать. Первое осознанное сексуальное влечение я почувствовала в 1-м классе и выразилось оно в «особых» играх. У меня была лучшая подружка Лида, с которой я могла поделиться всем на свете и знала, что она никому ничего не расскажет.

Сейчас я уже не помню, кто из нас придумал эту игру, но спустя какое-то время мы стали постоянно играть в «дочки-матери по-взрослому». В этой игре одна из нас была дочкой, влюбленной в друга моего старшего брата (мы обе были полны грез об этом мальчике), а другая — мамой, которая не разрешает влюбленным встречаться. Поскольку игроков было двое, а персонажей требовалось трое, действие происходило таким образом.

«Дочка» шла на свидание, где «любимый» (она же потом становилась «мамой») объяснялся в любви, и «дочка» тоже клялась ему в верности.

Тогда «он» предлагал доказать эту любовь на деле — и начинал трогать ее везде, а «дочка» отбивалась, поскольку была «культурной девочкой». Но «любимый» был старше и сильнее и поэтому всегда добивался своего.

Откуда-то уже в том возрасте мы знали, что надо делать. В ход шло все, что попадется под руку: фломастеры, которые мы запихивали во все места, игрушки, которые надо было брать в рот и облизывать… А потом появлялась «мама»!.. И следовало неминуемое наказание. Эти наказания меня возбуждали больше всего (чаще всего роль «дочки» доставалась именно мне).

Наказания непременно должны были быть «публичными» (чтобы другим неповадно было!;)). Для этого мы выходили во двор и прятались в укромном месте за забором. «Дочка» снимала трусики и задирала юбку так, чтобы все было видно, а «мама» брала какую-нибудь ветку и шлепала «дочку» по попе.

Прелесть игре добавляло ощущение опасности — все-таки кто-то мог это увидеть!