Vit - Женские тайны

Название того фильма я не помню, но это было не «жесткое» порно, а просто очень откровенный эротический фильм (вроде «Эммануэль»). Действие разворачивалось так быстро, что минут через 15 я уже сидела красная и тяжело сопела. Фильм производил очень сильное впечатление. Я впервые видела /это/ наяву и во всех подробностях.

Помню, что вела себя от смущения и возбуждения довольно глупо: громко смеялась, отпускала какие-то дурацкие комментарии. Время от времени я бросала взгляд на Ларису, но она вела себя спокойнее. Просто лежала, прищурив глаза и внимательно смотрела. Было видно, что ее это тоже волнует, но как-то по-другому, серьезнее, что ли. Если моя реакция была какой-то истерической, то она, скорее, углублялась в себя. Лицо ее все больше приобретало какое-то отрешенное выражение, словно все происходящее на экране она переживала в себе. Внешне ее волнение выражалось только в том, что время от времени она закусывала губу и иногда начинала нервно поглаживать себя по ноге.

Однако, вскоре я тоже примолкла, потому, что возбуждение, охватившее меня, стало переходить прямо-таки в физическое давление. Появилась какая-то стыдная и сладкая тяжесть в низу живота, стало неудобно сидеть — хотелось ерзать. Эпизод за эпизодом «заводили» все больше. А Лариса, наоборот, стала чуть-чуть оживленнее, только это оживление было не очень естественным. Руки ее то пощипывали ногу, то сжимались в кулаки.

Нервным, отрывистым голосом она иногда комментировала для меня происходящее. «Вот сейчас посмотри», — сказала она перед началом очередной сцены. Это была красивая, долгая и очень подробная сцена полового акта, в которой партнеры много раз меняли позы. Все действо шло в едином ритме, этот ритм поддерживался жгучей, возбуждающей музыкой.

Через несколько минут я поймала себя на том, что тоже сижу, как Лариса, затаив дыхание и закусив губу. А подружка моя просто прилипла взглядом к экрану, и лицо ее как будто окаменело. Когда сцена закончилась, она помотала головой и сквозь зубы решительно пробормотала: «Сейчас я сделаю кое-что». Выключила видик и ушла в ванную.

Через пару минут вернулась, включила магнитофон и перемотала в начало сцены. Когда она устроилась на диване, я обратила внимание, что на ней нет колгот. Сцена пошла повторно, но я уже краем глаза посматривала на Ларису. Я даже не удивилась, когда увидела, что рука ее шмыгнула себе под юбку.

Во-первых, потому, что, зная о ее «репутации», ожидала чего-то подобного. А во-вторых, я уже ее прекрасно понимала — у меня самой сейчас все горело так, что я просто физически ощущала, как моя рука непроизвольно тянется к тому же самому месту. И теперь я уже не столько смотрела на экран, сколько косила на свою подружку. Точнее, на выпуклость под ее юбкой, которая обозначала положение руки.

Это было единственное место, где что-то происходило. Лариса лежала неподвижно в напряженной позе, прищуренный взгляд не отрывался от экрана и только материал юбки в одном месте быстро шевелился, повторяя напряженную работу руки.

Я была уже не в силах сдерживаться, и моя рука тоже заползла под юбку, сильно прижав то, что так жгло между ног. В это время на экране начался новый эпизод, и это была сцена женской мастурбации. И все «тайны» предстали передо мной во всей красе. Я только успевала переводить взгляд с экрана на Ларису. А та как будто повторяла все вслед за девушкой. Было такое впечатление, что они действуют в едином ритме и испытывают одни и те же эмоции.

Тело Ларисы стало подрагивать и извиваться в те же моменты, когда это делала девушка, стоны на экране сопровождались какими-то странными свистящими Ларисиными вздохами. Она уже не обращала на меня внимания, юбка сбилась, я видела обнаженные ноги, мелькание ее пальцев в самом интимном месте, сквозь которое можно было видеть то редкие темные волосы лобка, то оттянутую упругую губку.

Сейчас я пытаюсь все это припомнить и разложить по полочкам, но это не может передать всех эмоций, захлестнувших меня в тот момент. А тогда «двойная сцена» завела меня до состояния, близкого к невменяемости.

Никакого ощущения стыда или неловкости ни от собственных прикосновений, ни от того, что я видела на экране и на диване. Совершенно автоматически я тоже теребила то, что находилось в моей руке под трусиками, но, главным образом, просто давила туда, зажимала этот рвущийся из меня пожар.

Сцена тем временем достигла кульминации. Юбка Ларисы уже не прикрывала ничего. Левая рука была у нее под попой и поддавливала снизу так, что тело выгнулось дугой вверх, между раздвинутых ног крутились пальцы.

Глаза были зажмурены, рот приоткрыт. Вдруг ее подбросило вверх несколько раз и она обмякла. Потом, не открывая глаз и не говоря ни слова, она повернулась лицом к спинке дивана и скорчилась на боку, поджав колени и натянув рукой юбку.

Прошло еще минут десять, она не двигалась. Я почувствовала себя неловко и ушла домой. В диком возбуждении и совершенно ошалевшая. Увиденные сцены преследовали меня весь день, и ночью я впервые в жизни «устроила себе настоящую проверку», вспоминая и применяя на практике все, что видела днем.

Вот так я тоже стала «онанисткой», о чем, кстати, ни разу не пожалела. С Ларисой же у меня потом было кое-что еще. И не только с ней. Сейчас меня можно назвать бисексуалкой, причем с уклоном скорее в «розовую» сторону.

Безусловно, эти пристрастия — результат моего тогдашнего детского сексуального опыта.

156. Ирина, 24 1 << 2 >> 3.

Надо сказать, что настоящий первый приступ сексуальности случился в школе, в 9-м классе. Я тогда была влюблена в одноклассника. Безответной и довольно сильной любовью. Парень не обращал на меня никакого внимания (да и в то время я была довольно некрасива, это потом все случилось, как в сказке Андерсена). А тогда я гадала «любит — не любит», мучилась и переживала.

Обострения чаще всего (что довольно банально) приходились на весеннюю пору. И вот как-то на уроке истории я сидела на последней парте, а предмет моих мечтаний через одну парту впереди. Я сверлила взглядом его спину и жалела, что не могу видеть его лица и красивых глаз. У него были коротко подстрижены волосы. Нечаянно мой взгляд упал на его шею — это была не тонкая мальчишеская шея, а шея уже мужающего парня.

Именно в тот момент все мое тело пронизало какое-то странное чувство, которое отдалось где-то в паху. Через несколько секунд я поняла, что хочу этого человека, вернее, близости с ним. Но с этим парнем мы не стали близки. Это был всего лишь «первый звонок».

160. Ирочка, 17 1 << 2.

Может быть, во мне что-то не так, но первое осознанное желание секса пришло еще в детстве. Как-то мы с подружкой играли в детскую игру — в жертву и насильника, при этом дело доходило до настоящих интимных ласк друг друга. Было очень приятно, а главное, интересно! Окружающие, конечно, ничего не знали. Так мы играли довольно долго, и получали от этого небывалое удовольствие. При этом нам было лет по 7–8!!!