Vit - Женские тайны

То лето выдалось очень жарким, и у меня вошло в привычку постоянно бегать в душ, освежаться. Потом я возвращалась к письменному столу, отец подсаживался, и мы начинали разбирать задачи. Из-за жары я ходила после душа только в трусиках и футболке. Когда отец садился рядом, я нередко чувствовала определенное волнение от ощущения собственной полунаготы.

Однажды, одеваясь перед выходом из душа, я обнаружила, что чистыми остались только одни, самые ветхие трусики, да еще такие, у которых посередине между ног была довольно солидная прореха. Натянув их, я посмотрела на себя в зеркало и увидела, что на этом месте моя растительность даже выбилась наружу.

Вид был, конечно, очень неприличный. Но именно это вдруг стало возбуждать. В голову стали приходить долго подавляемые мной воспоминания и неожиданные эротические мысли. Одна из них была такая:

«А что, если пройтись в таком виде перед отцом?». Если он подсматривал за мной тогда, то какими глазами посмотрит сейчас? Вообще… я не могу этого объяснить…..

Мысли мыслями, но это не был какой-то осознанный расчет. /Видимо, подавленная сексуальность начала прорываться наружу вопреки всем мысленным запретам. Объектом этой атаки мог стать любой человек, к которому я бы чувствовала доверие и с которым могла бы чувствовать себя раскрепощенной./ Самым ближайшим объектом, который отвечал этим условиям, был отец.

И я вышла из ванной… Еще когда я шла через комнату к столу, то почувствовала прилив возбуждения, которое усиливалось с каждым шагом (хотя на меня никто не смотрел). Усевшись, я первым делом скосила глаза вниз. Хотя ноги были сведены, на вершине треугольника все равно оставалось отверстие размером с крупную монету. Никакие задачи не лезли в голову, я ждала только одного: «Сейчас он придет…Что будет?».

И вот подошел отец, придвинул стул, присел рядом. Дрожащим голосом я стала рассказывать задачу. Он был совсем близко, чувствовалось тепло его тела, его запах. Я боялась посмотреть на него, но мне страшно хотелось узнать, куда же направлен его взгляд.

Боковым зрением я пыталась это определить, но не могла. Сидела в страшном напряжении и чутко ловила любой признак, который мог бы мне подсказать это. Вдруг я почувствовала, как запах его тела резко усилился, он как-то нервно пошевелился на стуле. Я решилась и бросила мгновенный взгляд вправо, на него, /он смотрел!!!/ И тут я «поплыла»…

Перестала воспринимать вообще что-либо.

Видя такое дело, отец предложил прерваться и пойти пообедать. Голос у него был при этом очень неуверенный. Мы пошли. По дороге на кухню, во время обеда и после него я уже не скрывала свою прореху. Я видела, что он время от времени скашивал туда глаза. Но ничего не сказал! Заниматься в этот день было уже невозможно, ничего на ум не шло (вернее, шло, но совсем не то).

Остаток дня и следующие дни прошли в странных двусмысленных играх. Трусы и футболку я больше не меняла. Слонялась без дела по комнатам, мелькая своей киской в прорехе, крутилась вокруг отца, стараясь попасться ему на глаза, встать или усесться так, чтобы он /видел/. Он не говорил мне ни слова по этому поводу, не предлагал переодеться, даже не настаивал, чтобы я садилась за занятия, но главное, — не отворачивался! Более того, чем нахальнее я себя показывала, тем откровеннее он смотрел!

При этом оба внешне вели себя так, как будто ничего особенного не происходило. Как будто был некий молчаливый уговор. Говорились совершенно обычные, будничные слова, делались обычные будничные дела. Мы даже почти не смотрели друг другу в глаза.

Но я могла встать прямо перед ним, поставив одну ногу на стул, а он, прищурившись, в упор разглядывал меня. При этом оба минут двадцать вели посторонний разговор о какой-то прочитанной мною книге. После таких дней я ночью доводила себя мастурбацией до полного изнеможения. Но мне этого уже было мало. Тело требовало чего-то большего.

И дня через три все решилось. Дело было на кухне. Отец курил, сидя на стуле. В этот день я уже не раз демонстрировалась ему, оба были возбуждены до предела. Разгоряченная, я превзошла себя в своей наглости и уселась к нему на колени, свесив ноги по обе стороны. Все оказалось в раскрытом виде перед ним. Бери и пользуйся.

И он не выдержал. Левой рукой он держал сигарету, а правая его рука потянулась ко мне. Первое прикосновение… От него как будто электрический ток прошел по телу. Потом уверенные и умелые быстрые движения пальцев…

Меня никто никогда не ласкал раньше там, только я сама. Чувство оказалось острее и сильнее.

Я выгнулась дугой и вцепилась пальцами в его плечи, закрыла глаза.

Сигарета давно была потушена, его руки нежно скользили по всему моему телу, гладили грудь и снова возвращались вниз… Не было ни стеснения, ни смущения, только наслаждение и безумное желание. Потом какой-то взрыв чувств будто разорвал все мое тело на кусочки — первый оргазм я испытала еще до того, как стала женщиной. А женщиной я стала уже минут через пять. Сильные руки легли мне на бедра и стали придвигать все ближе и ближе…

Я не видела и не могу описать в подробностях, как это произошло — висела у него на шее, как тряпка, не в силах ничего воспринять после оргазма.

Помню только, как меня приподняли за бедра и «надели» на какой-то стержень. Не было ни боли, ни неприятных ощущений, все произошло молниеносно. Вряд ли могло быть иначе, настолько я была «готова».

Сильных ощущений первый раз тоже не оставил — просто меня немного «покачали» на этом стержне и все. На фоне предшествовавшего оргазма это все как бы прошло мимо.

Но потом было и другое… Впрочем, о том, что было потом, я писать не стану. И так, наверное, многие воспримут мой рассказ как нарушение общепринятых норм морали и нравственности. А, собственно, все ли в своей жизни скрупулезно соблюдали общепринятые нормы и законы? Найдите мне человека, который никогда не переходил дорогу в неположенном месте, — вот он-то пусть меня и осудит. Будем считать, что я перешла дорогу в неположенном месте, но постовые в этих местах не стоят…

Я не просто уверена, а твердо знаю, что различные формы инцеста практикуются в очень многих семьях. Просто эти тайны оберегаются пуще глаза. Правда почти никогда не выходит наружу, даже если на этой почве бывают жестокие внутрисемейные конфликты. Все заминается по-тихому. И даже не сомневаюсь — наверняка в вашей книге будет не только мой рассказ на такую тему…

98. Нюра, 22 3 >> 4 >> 5.

Причиной, толчком к началу интимной жизни для меня было любопытство. Уж очень мне хотелось узнать — а что же на самом деле чувствуют люди, когда делают /это/.

С партнером своим я встречалась полгода и по своей детской наивности, полагала, что это очень много, что узнать и полюбить человека за это время вполне реально. За эти полгода мы буквально измучились, практически доводили друг друга до высшей степени возбуждения, а разрядки не было.