Дмитрий Узнадзе - Психология установки

Коротко говоря, в опытах установки на качественные осо­бенности выявляется своеобразная ступень процесса затуха­ния фиксированной установки, сводящаяся как бы к суммар­ной ассимиляции некоторых из признаков как установочных, так и критических объектов.

Ничего подобного мы не находим в опытах с установкой на количественные отношения. Там дело обстоит совершен­но иначе: за этапом контрастных иллюзий следует этап асси­милятивных или смешанных со случаями равенства ил­люзий, пока наконец не наступит этап вполне адекватных показаний. Здесь в каждом отдельном случае выступает одно из двух: отношение равенства или отношение неравенства («больше» или «меньше»). Других показаний здесь не быва­ет и быть не может, так как, поскольку количественные от­ношения взаимно исключают друг друга, невозможно, чтобы члены реляции были бы одновременно и равны и неравны между собой.

Другое дело в случаях установки на качественные свой­ства! Здесь дело представляется иначе. Мы видели выше, что на одном из этапов регрессшшого хода развития фиксиро­ванной установки выступает специфическая форма иллю­зии, которая сводится как бы к одновременному проявлению активности двух установочных состояний — состояния, со­зданного в установочных опытах, и состояния, адекватного воздействию критических опытов. Так, при предложении в качестве критического раздражителя русского слова «чу­рек» испытуемый читает его как «чупек», воспринимая рус­ское «р» как латинское «п». То же явление имеет место — и притом совсем нередко — во всех прочих опытах с установ­кой на качественные особенности. Так, бывает, что испытуе­мый воспринимает картину критических опытов как новый образ, включающий в себя элементы как установочной, так и критической картины.

Как понять этот новый образ, представляющий собой как бы произведение двух отдельных, но одновременно действу­ющих установок? Если вспомнить, что всякая установка представляет собой целостное состояние личности, тогда относительно возможности возникновения такого рода произведения, представляющего собой как бы смесь отдель­ных частей двух самостоятельных установок, говорить не придется.

Но тогда как понять это явление? В опытах с текстом можно указать на один своеобразный момент, выступающий наглядно только в этих опытах, но все же имеющий общее значение. Я имею в виду следующее: когда испытуемому пос­ле ряда латинских установочных экспозиций предлагают прочесть русское слово «чурек» и он читает его как «чунек», это значит, что это слово как русское он все еще не воспри­нимает, несмотря на то что все буквы, кроме одной, или в крайнем случае первые две он читает как русские. Сочетание стоящих перед его глазами букв (ч-у-р-е-к) не представляет для него настоящего слова, потому что слово это прежде все­го указывает назначение данного комплекса звуков; когда же этого значения, как в этом случае, нет или когда я не вижу его, тогда слово распадается на простой комплекс звуков, ничем существенно между собой не связанных. Каждая отдельная буква становится здесь вполне самостоятельной единицей, которая может читаться согласно любому адекватному ал­фавиту, ничего этим не нарушая, кроме, быть может, уста­новки на чтение по определенному алфавиту. Но эта последняя, если ее не поддерживает воспринимаемое в каж­дом отдельном случае значение, легко замирает и уступает место другой установке, выступающей вперед на том или ином основании.

Короче: когда я читаю сочетание букв, независимо от зна­чения, которое в нем выражается, то тогда не остается осно­вания для чтения на одном определенном языке. Поэтому легко может быть, что в этих случаях комплекс букв распадается на отдельные единицы, из которых одни воспринима­ются как буквы одного, а другие — как буквы другого алфа­вита. Мы видим, что в этом случае мы не имеем того раздво­ения установки, о котором говорили выше.

Но как обстоит дело в других случаях, в случаях опытов с картинами? Как мы видели, бывает, что испытуемые после ряда установочных опытов с какой-нибудь картиной начина­ют воспринимать новую картину, предложенную им в кри­тических опытах, как сложный образ, включающий в себя элементы как установочных, так и критических картин. Ина­че говоря, в этом случае перед нами точно те же явления, что и выше, в опытах на чтение по-латыни. Разница заключается лишь в том, что, в то время как в первом случае мы имеем дело лишь с сочетанием букв, независимо от смысла, кото­рый, быть может, в них заключается, здесь перед нами кар­тины, которые являются картинами чего-нибудь и потому воспринимаются всегда как смысловое целое. Одним словом, в данном случае мы имеем дело обязательно с изображения­ми или картинами чего-нибудь, но не с пустыми, ничего не изображающими сочетаниями линий или красок. Поэтому в этих опытах мы не имеем точного повторения тех же резуль­татов, что мы видели в опытах на чтение.

Но значит ли это, что в этих опытах мы принуждены при­знать в субъекте факт наличия одновременно двух вполне самостоятельных, не зависимых друг от друга, установок? Если мы проанализируем относящиеся сюда случаи, мы уви­дим, что на этот вопрос придется дать отрицательный ответ. В самом деле! Когда в критических опытах субъект видит картину, как бы суммирующую особенности и установочно­го и критического объектов, то это вовсе не значит, что в дан­ном случае мы имеем дело действительно с суммарной карти­ной. Наоборот, воспринимаемая картина представляет собой единый, вполне цельный образ, а вовсе не суммарное изоб­ражение предлагаемых в этих опытах картин. Наоборот, до­статочно бросить на нее взгляд, чтобы увидеть, что здесь пе­ред нами вполне самостоятельное, цельное изображение, в котором внимательный анализ обнаруживает лишь элемен­ты, привлеченные в это изображение из образа установочной картины.

Но если это так, то в таком случае не остается сомнения, что в критических опытах мы имеем дело не с выступлением и совместной активностью двух установок, а с фактом выра­ботки специфической установки, легшей в основу восприя­тия образа критических опытов.

Таким образом, процесс протекания установки, фиксиро­ванной на качественном материале, до такой степени совпа­дает с картиной, которую представляет наша обычная коли­чественная установка, что уже не представляется необходи­мым вести раздельное изучение их. Мне кажется, для исследования установки вообще было бы достаточно, если бы мы использовали один из этих методов. Сейчас мы отда­ем предпочтение методу фиксированной установки на коли­чественные отношения как методу, сравнительно лучше разработанному на сегодняшний день, и продолжаем в боль­шинстве случаев пользоваться им.