Дмитрий Узнадзе - Психология установки

Иначе обстоит дело с третьей группой. Представители ее и в этом случае отступают от остальных наших испытуемых. Стабильной оказывается здесь установка лишь у 62,5% все­го состава группы. Остальные 37,5% представляют случаи более или менее лабильной установки.

Таким образом, мы видим, что из 100 наших испытуемых 92 являются носителями крутостабильной, в продолжение месяцев действующей фиксированной установки.

Константность фиксированной установки эпилептика . Данные относительно стабильности установки эпилептика достаточно определенно указывают на несомненный факт ее константности. Тем не менее специальное исследование это­го вопроса у наших больных все же нельзя считать излиш­ним. Мы знаем, что константность установки измеряется числом повторных опытов через определенные промежутки времени (обычно через каждые 24 часа), в которых установ­ка обычно не меняется ни в каком отношении. В нашем слу­чае опыты, включавшие по 15 установочных экспозиций, повторялись через каждые 24-48 часов 7 раз. Результаты их суммированы (в процентах) в табл. 20.

Таблица 20.

Мы видим, что испытуемые первой, т. е. нашей основной, группы все без исключения сохраняют фиксированную уста­новку в течение 5 суток. То же делают и лица второй группы: они и в этом случае идут рука об руку с испытуемыми пер­вой группы больных. Другое дело третья группа. Она и здесь стоит особняком: в то время как через сутки все 100% испы­туемых характеризуются той же установкой, что и раньше, через двое суток дело меняется, и число таких испытуемых спускается сразу до 62,5%, т. е. до шести лиц, и это сохраня­ется вплоть до конца опытов, если не считать третьих суток, когда процент испытуемых опять поднимается до 75.

Прочность фиксированной установки при эпилепсии. Ка­кова же прочность фиксированной установки у наших боль­ных? На этот вопрос можно было бы дать более или менее точный ответ на основании данных, имеющихся у нас в ре­зультате исследования других особенностей установки эпи­лептика. Но он был разработан в специальных опытах, и для того, чтобы иметь точные данные, обратимся к результатам этих опытов [44] И. Т. Бжалава. К психопатологии эпилепсии. .

Во всех этих группах наших испытуемых число критиче­ских экспозиций было увеличено до 100. Первая, основная, дала бесконечный ряд обычных реакций — иллюзий контра­ста, и не оказалось в этом ряду ни одного случая, чтобы у кого-нибудь возникла реакция равенства или ассимилятив­ная иллюзия. Это значит, что прочность фиксированной установки при эпилепсии не подлежит сомнению — она дает исключительно высокие показатели.

Те же результаты были получены и в опытах со второй группой больных. Но третья группа дает и здесь совершенно другую картину: несмотря на значительное увеличение чис­ла критических экспозиций (у 5 лиц из 8), природа реакций не меняется и установка продолжает оставаться все время грубо-динамической. Но у 3 испытуемых мы получаем не­сколько иную картину: при увеличении числа установочных экспозиций до 30 сначала на некоторое время они дают сплошь ряд контрастных иллюзий, но в конце концов (через 30-50 таких опытов) и они возвращаются к своему обычно­му типу реакций.

Таким образом, эта группа испытуемых и здесь продолжа­ет занимать особое положение, зато все остальные оказыва­ются субъектами исключительно твердой фиксированной установки.

2. Специфика фиксированной установки эпилептика. Чтобы подвести итоги всему сказанному и попытаться дать характеристику фиксированной установки эпилептика, мы должны сначала разобраться в вопросе о значении для нашей цели данных этих трех групп испытуемых.

Поскольку данные третьей группы почти во всех отноше­ниях отклоняются от данных двух остальных групп и притом группа эта включает в себя лишь незначительное число лиц (не более 8), то при характеристике эпилептика материал этот можно оставить без внимания.

Что касается второй группы испытуемых, то хотя она во многих отношениях и дает те же результаты, что и первая, но в одном, очень существенном, отношении радикально отли­чается от нее. А именно: фиксированная установка этой груп­пы испытуемых оказывается иррадиированной, в то время как у лиц первой группы она совершенно лишена этой осо­бенности и имеет чисто локальный характер. Это крайнее расхождение между обеими группами в столь существенном отношении принуждает нас при характеристике установки эпилептика оставить без внимания и данные второй группы испытуемых (20%).

Остается первая группа больных (72% общего числа ис­пытуемых), представляющая собой удивительно однообраз­ную согласованную картину фиксированной установки. Мы имеем основание считать, что это и есть типичная картина установки эпилептика. Эта установка в общем должна быть характеризована как сравнительно легковозбудимая, грубая, статическая, локальная, константная, стабильная, прочная, фиксированная. Поскольку наиболее характерными ее осо­бенностями являются грубая статичность и локальность, мы можем обозначить ее условно этими тремя терминами, гово­ря, что у эпилептика грубая, статическая, локальная фикси­рованная установка.

3. Типологические основы эпилепсии.Возникает вопрос: нет ли среди нормальных людей лиц, которые являлись бы носителями такой же грубой, статической, локальной уста­новки, какую имеют эпилептики?

Если обратимся к соответствующим материалам, то мы найдем там данные относительно статической фиксированной установки группы статичных людей [45] В. Норакидзе. Указ. соч. С. 345 и след. , которые очень близко подходят к картине фиксированной установки эпилептика. Это — одна из групп конфликтных людей со статической уста­новкой, т. е. эпилептоиды. Фиксированная установка их ока­зывается такой же, как и установка эпилептика: это — грубая, статическая, локальная установка, которая сравнительно лег­ковозбудима, константна и стабильна. Строго говоря, не вид­но разницы между установкой лиц этой группы и группы эпи­лептиков.

Однако это все же далеко еще не эпилептики. Прежде все­го у них никогда не бывает эпилептических припадков с их характерным моторным выражением, А затем — это нормаль­ные члены общества, полезные работники, достигающие иногда значительно высоких ступеней общественного поло­жения. Среди выдающихся представителей творческих ра­ботников или исторических деятелей можно назвать не од­ного представителя этой категории.

Следовательно, нужно полагать, что основу эпилептиче­ского заболевания не надо искать в наличии припадков. Та­кого же рода припадки констатируются, например, и в слу­чаях истерии — заболевания, которое в значительной степе­ни отличается от эпилепсии. В факте припадков, нужно полагать, мы имеем дело с патологическим явлением, ко­торое нельзя рассматривать как специфически эпилепти­ческое.