Андрей Курпатов - 3 главных вопроса. Семейное счастье

Вот что я называю «работой в браке».

В противном случае невидимая стена будет постепенно расти между партнерами, их жизнь постепенно разделится у каждого на две неравные части: одна – обыденная, полная забот и каждодневности, которая у них одна на двоих с супругом, а вторая – у каждого своя, в ней все активно, весело, актуально. И каждый в этой «своей» жизни, жизни, отдельной от партнера, будет изменяться, расти или переориентироваться, оставаясь в браке «прежним». И самое главное – в этой новой, «своей» жизни у каждого из супругов будут появляться люди, которые к нему нынешнему ближе, чем его супруг к нему же, но прошлому.

Понимаете, что получается? Таким образом одиночество в браке будет нарастать, а ощущение жизни будет увеличиваться именно в той зоне жизни, где супруга нет. В семье становится душно, а вне семьи – светло и радостно. И тут возникает искушение… Оно приходит само собой, подспудно. Это искушение – желание чего-то нового, какого-то нового дыхания, новой жизни, новых отношений… И брак вдруг начинает восприниматься как груз, как обуза. А жизнь вдруг начинает казаться очень короткой, быстротечной, заканчивающейся… И вот эти внутренние силы и переживания идут в разрыв.

А потом у меня на приеме оказывается уже немолодой человек, который говорит, что он-де жену свою «любит», и прожили они вместе двадцать пять лет, и прожили хорошо, грех жаловаться… Но там только «одно уважение осталось», «только благодарность», а тут – в новых отношениях, в новой связи – сама жизнь. «И так хочется пожить еще, подышать… потому что недолго осталось, потому что кажется, что жизнь проходит, счастье проходит. Страшно сделать супруге больно, но… Как не сделать, доктор?» Хороший вопрос… Знал бы еще доктор, что на него ответить.

И с женщинами, как это ни странно, случается нечто подобное. Частенько, правда, они начинают рваться не к другому мужчине (мужья именно по такой формуле работают – сначала находят новую «женщину своей жизни», а потом уже думают, как безболезненно покинуть «старую подругу»), а рвутся к другой жизни, потому что душно, потому что тяжело, потому что устала, потому что рутина, тоска. «Мы вроде и хорошо живем. И он нормальный человек. Но, понимаете, как-то невмоготу… Я уж ему и так пыталась сказать, и эдак. Но что толку-то. Мы и родные, и чужие. Столько-то лет».

Вот такие истории.

Примечание: «Биология женской измены?!»

Адюльтер – это попытка замужней женщины найти счастье «на стороне». Впрочем, когда затрагивается тема адюльтера, всегда встает вопрос: а не имеем ли мы дела с досадной случайностью? Насколько вообще супружеская измена естественна для женщины, насколько она ей необходима? Что ж, эти вопросы отнюдь не бессмысленны.

В действительности есть у женской измены, как и у мужской, свое биологическое «оправдание». Начнем тему женских измен издалека, с приматов. Прошу прощения… Здесь, можно сказать, самец самке не изменяет, поскольку все его сексуальные партнерши – официальные супружницы. Приматы – существа полигамные, по крайней мере мужчины–приматы, а потому для них супружеская измена – вещь весьма виртуальная. Среди человекообразных обезьян одни (например, гориллы) – животные стайные, другие (например, орангутанги) – территориальные. Однако моногамных среди них – днем с огнем.

Стайные образуют группу, где самец–лидер (вожак), с одной стороны, эксклюзивно покрывает весь свой гарем, с другой, отражает напор прочих желающих поучаствовать в этом процессе. Самцы территориальных обезьян не образуют группы или стаи, но отвоевывают себе жизненное пространство в несколько гектаров, и всякая забредшая на территорию этого самца самка рассматривается им как его «частная собственность». Сурова мать–природа!

Можно ли говорить в этом случае об адюльтере? Решение вступать или не вступать в сексуальные отношения самка приматов не принимает, за нее решает самец.Однако есть один примечательный феномен… «Думами тяжкими о детях своих». Конечно, вожак, он же и ненаглядный супруг, – существо обожествленное в незрелом сознании самки: он – ведущий, она – ведомая. Самец защищает, обустраивает пространство и т. д. и т. п. Так бы современным мужчинам! Но супруг – супругом, а главное – дети. Нужно побеспокоиться об их будущем. Будущее же их зависит от благоволения вожака, а вожаки имеют свойство свой пост оставлять, уходить, что называется, на покой, происходит, так сказать, ротация кадров.

И вот представим себе ситуацию: произошла такая «ротация», вожак поменялся, то есть другой самец теперь верховодит раболепным гаремом. Как он будет относиться к детям прежнего властителя? Разумеется, без особого энтузиазма! Поэтому-то самки приматов и страхуются. Улучив минуту, когда вожак зазевался, самка тихонько отходит подальше, в укромное местечко, где и встречается на адюльтерном ложе с претендентом на руководящий пост. Тот, особым умом не отличаясь, сменяя-таки своего предшественника на должности вожака и одновременно супруга всех вольнопасущихся самок, рассматривает детенышей этой своей прежней любовницы, а ныне – жены как своих собственных и относится к ним соответственно.

Иными словами, адюльтер у человекообразных обезьян открывает дорогу к должности «любимой жены» со всеми вытекающими отсюда последствиями: ее дети будут обласканы.По всей видимости, именно эта бессознательная тенденция и движет женщинами, которые, даже находясь в браке, инстинктивно ищут «другого» мужчину. Впрочем, такие бессознательные думы о детях в нашем «сознательном обществе», как правило, оборачиваются для последних не лучшим образом. Благими намерениями, как известно, и куда – известно.

Но посмотрим теперь на того «вожака» и посмотрим на это чудо в рейтузах с отвисшими коленками и в тапочках. Впрочем, дело, конечно, не во внешнем виде, а в виде внутреннем. Мужчина ты или не мужчина? – вот в чем вопрос у женщины, глядящей искоса из кухни на диван перед телевизором. Где та былая страсть, где пережитое некогда увлечение–восхищение, где прежняя сладость ее девичьей обороны, его молодецкой силы? Канули в Лету эти милые сердцу душевные терзания, поскольку и то, что было, было лишь только игрой ее бурного воображения. Да, в тех женщинах, которые всегда Женщины, никогда не угаснет это невротическое по сути своей желание – принадлежать всецело страстному мавру, который крепок, как дамасская сталь, и нежен, как узбекский хлопок.