Джеймс Холлис - Под тенью Сатурна

Страх несоответствия образу мужчины — это самая заметная часть сатурнианской тени; ее составляют соперничество, отношения «победитель — проигравший», результативность как мера состоятельности мужчины. Страх перед испытаниями, присутствующий на пятой стадии ритуалов инициации, выражен у мужчин, сомневающихся в своей способности защитить себя и свою семью. Сколько фильмов, начиная с «Соломенных псов» и заканчивая «Мысом страха», пробуждают у нас внутри пещерного человека, защитника домашнего очага? По существу, многие мужчины убеждены в том, что они больше боятся болезни, недееспособности и импотенции, чем смерти. Когда я сказал об этом аудитории во время выступления, логически показав всю абсурдность таких страхов (ибо что может быть страшнее смерти?), практически все мужчины без исключения одобрительно кивнули головой. Да, действительно, они больше боялись не пройти испытание, потерпеть поражение, чем умереть. Импотенция, любая форма бессилия оказываются для них хуже ухода из жизни. Работа, война и тревога…

Управляемый страхом, не в состоянии допустить своего бессилия (чтобы все, за что он берется, находилось в его руках), неспособный поделиться своим страхом с товарищами (чтобы они его не стыдили), мужчина прибегает к компенсации. Мужчина, который хвастается своей дорогой машиной, огромным домом, высокой должностью или статусом, в той или иной мере компенсирует свое ощущение собственной малой значимости. Деловые завтраки по высшему разряду и власть над людьми могут служить внешним выражением этого комплекса, однако они являются патетически демонстративной подменой подлинной состоятельности. На эту тему очень хорошо высказался великий американский философ Пирл Бейли: «Их, таких, как они о себе думают, в действительности не существует». За демонстрацией власти скрывается комплекс, за комплексом — страх. Ни одно животное не представляет большей опасности для человека, чем испуганное. Возможно, был прав Фрейд, говоривший о примате сексуальности в человеческой жизни, возможно, Адлер, поставивший на первое место стремление к власти, ибо у раненого эроса не остается иного средства спасения, кроме временной жертвы своей властью.

Комплекс, связанный со стремлением к власти, — основная движущая сила в жизни мужчин. Он побуждает их к действию и травмирует их. Дав волю своей ярости, одни мужчины наносят травмы другим, а затем, испытывая печаль, сожаление и стыд, они все больше и больше удаляются друг от друга. Такое взаимное нанесение травм обходится чрезвычайно дорого; кроме того, оно время от времени повторяется. Все, что не поддается осознанию, бессознательно интериоризируется в несколько ослабленной форме или проецируется и отыгрывается на других с плачевными последствиями.

За неведение в отношении двух вышеназванных тайн, то есть за то, что на жизнь мужчин, как и на жизнь женщин, в значительной степени влияют ролевые ожидания, а также за то, что мужчины находятся под воздействием скрытого страха, приходится платить определенную цену.

Она хорошо заметна и в страданиях конкретного мужчины, и в социальной патологии общества в целом. В среднем американские мужчины умирают на восемь лет раньше женщин. Вероятность подвергнуться насилию и совершить самоубийство у них в четыре раза выше, чем у женщин. Они в одиннадцать раз чаще попадают в тюрьму [25] См.: KipnisA. Knights without Armor. P. 16 и далее. . И вся эта статистика ничуть не способствует тому, чтобы хотя бы попробовать измерить глубину мужской ярости, мужской печали и мужского одиночества.

Мужское движение — это долгожданная реакция на эти страдания, которые, с одной стороны, очевидны, а с другой — скрыты. Я бы не стал принижать желание мужчин создать свободное пространство, где бы они могли собираться вместе и делиться сопровождающими инициацию переживаниями, углубляющими их ощущение жизни. Но я уверен, что окончательные изменения происходят индивидуально. Сопричастность в переживаниях, конечно, важна, но индивидуальные изменения все же первичны.

Марксисты справедливо критиковали социальную структуру капиталистического общества, которую поддерживало большинство из нас, взрослых. По-моему, Карл Маркс был гуманистом, который видел современное ему зло, а следовательно, и зло нашего времени, и выражал не только свой гнев, но и видение альтернативы — бесклассовое общество. (К сожалению, его идеалы были перечеркнуты гулагами, погромами и многими тысячами напоминаний о том, что нарушение прав и свобод личности и ее обесценивание лишь создаст новую тиранию.) Однако в поисках улучшения материального положения человека Маркс обесценил человеческую духовность, создав доктрину, которая в конечном счете пришла к краху. (Как было сказано уже две тысячи лет тому назад, «не хлебом единым жив человек».)

Таким образом, при всей ценности своей социальной деятельности все социальные институты заканчивают борьбой за собственное выживание, а вовсе не служат выполнению той цели, ради которой они создавались.

Точно так же, признавая необходимость мужского движения и важность его целей, я знаю и другое: там, где собираются два, а тем более, три мужчины, обязательно присутствует тень власти.

Вот почему эта книга обращена индивидуально к каждому мужчине, а также и к женщинам, которые находятся в отношениях с этим мужчиной. Можно объединяться в группы, делиться своими переживаниями с другими мужчинами, но современный мужчина должен родиться в «горниле собственной души». И только благодаря своей способности распознавать действующие внутри него силы мужчина будет принимать решение, возвращаться ему или нет в организацию, семью или общество в целом.

Юнгианский аналитик Джеймс Хиллман не так давно подверг критике длительную борьбу за индивидуальное осознание в своей «иконоборческой» книге «Психотерапии исполнилось сто лет, а мир стал только хуже». Точка зрения Хиллмана, безусловно, имеет свои основания, но я уверен в том, что воздействие коллективного сознания социума не более эффективно, чем совокупное воздействие индивидуальных сознаний каждого представителя социума, Мужчины, руководствуясь самыми благими намерениями, создали бюрократических монстров, институты и организации, чтобы властвовать над людьми, распространяя мрак и ужас. На своих лекциях в Йельском университете в 1937 году Юнг высказал ключевую мысль: новый человек должен сознательно нести бремя своей тени…

…ибо такой человек знает: все, что плохо в мире, плохо в нем самом, и если только он научится правильно обращаться с соб-ственной тенью, значит, он уже сделал что-то реальное для всего мира. Он добился успеха в том, что может вынести на своих плечах какую-то бесконечно малую часть всех гигант ских нерешенных социальных проблем нашего времени В своем большинстве эти проблемы такие трудные потом), что отягощены взаимными проекциями. Как же может чело век смотреть вперед, если он не видит ни самого себя, ни той темноты, которую он бессознательно привносит с собой в то, что делает? [26] Jung С. G. Psychology and Religion //Jung С. G. С. W. Vol. 11. Par. 140.