Станислав Гроф - ЛСД психотерапия

Следует упомянуть один механизм, который имеет чрезвычайную значимость. Выше мы описали, как активизированная динамическая матрица определяет природу переживаний пациента и то, как он или она воспринимают окружающий мир. Это часто связано с сильной тенденцией к экстериоризации содержания подсознательных построений и их проектированию на лечебную ситуацию и повседневную жизнь. Если мы тщательно проанализируем психодинамику этого феномена, мы обнаружим очень интересный механизм, лежащий в его основе, который можно назвать невыносимым эмоционально-когнитивным диссонансом. Очевидно, очень трудно и тревожно переживать глубокое несоответствие между внутренним восприятием событий и тем, что происходит на самом деле. Кажется, субъекту намного приятнее верить в то, что различные неприятные эмоции, которые он переживает, являются реакцией на какие-то реальные обстоятельства в объективном мире, чем что все эти необъяснимые и абсурдные элементы приходят изнутри.

Так как иррациональные чувства тревоги и чувства угрозы, происходящие из бессознательного, могут привести к действиям, направленным на провоцирование враждебности со стороны терапевта, супруга или супруги, или работодателя. Когда эти действия достигают успеха, ранее неясные чувства тревоги принимают форму явных и знакомых страхов потерять поддержку терапевта и поставить под вопрос продолжение лечения, беспокойство по поводу разрушения семьи или обоснованная озабоченность по поводу потери работы. В случаях, когда такие подсознательные страхи особенно сильны и уже начинают граничить с угрозой жизни, пациент может на самом деле пуститься на поиск опасных ситуаций, например, рискованного вождения, прыжков с парашютом, прогулок в опасных районах или походов в бары и ночные клубы с сомнительной репутацией. Подобным образом ЛСД пациент, погруженный в глубокое иррациональное чувство вины, может повести себя исключительно некрасиво, нарушая базовые правила терапии или пытаясь обидеть, вывести из себя или вербально нападать на терапевта. Он или она могут также в своей повседневной жизни совершать в высшей степени сомнительные поступки, провоцирующие возникновение чувства вины. В результате ранее существовавшее чувство вины может быть рационализовано, как вызванное реальными внешними событиями и соответствующее объективной ситуации. Я привел лишь несколько примеров очень распространенного механизма, который может стать реальной проблемой в терапевтической ситуации, равно как и в повседневной жизни пациента. Для успешного течения психоделической терапии абсолютно необходимо, чтобы терапевт был знаком с этим феноменом и был способен правильно с ним работать.

Изменения, причиной которых является активизация различных уровней СКО, обычно не очень серьезны и находятся в рамках различных невротических и психосоматических явлений, если только активизированный уровень не относится к раннему детству и/ или его эмоциональный заряд не является слишком большим. Когда активированная важная СКО остается неразрешенной, субъект в пост-сессионный период сталкивается с усилением клинических симптомов, относящихся к этой системе, и воспринимает окружающий мир с особыми искажениями, отражающими ее содержание. Кроме того, он или она демонстрируют тенденцию к экстериоризации общей темы СКО или отдельных специфических характеристик одного из ее уровней в повседневной жизни и лечебной ситуации. Он или она могут начать странным образом реагировать на некоторые обстоятельства. Поведение субъекта в этих условиях может включать в себя сложные психологические маневры, которые обычно вызывает особые закономерные реакции со стороны партнеров по различным межличностным отношениям. Внешние ситуации, которые возникают в результате такого взаимодействия, представляет собой примерные отражения оригинальных травматических событий, которые остались неразрешенными на предыдущей сессии. В силу того, что в этой части мы обсуждаем осложнения ЛСД терапии, мы касаемся только активизации негативных СКО. Однако важно отметить, что активация позитивных СКО так же возможна, и она может иметь сильные положительные последствия подобной природы.

Когда неприятные последствия ЛСД сессии возникают в результате неполного разрешения СКО, их общая природа и особое содержание можно понять, когда подсознательный материал полностью проявится. Основное направление эмоциональных и межличностных проблем будет отражать общую тему системы, а особые детали будут иметь значение в рамках отдельного уровня активизированной СКО. Терапевт часто не способен понять динамику проблемы в тот момент, когда она возникает, и тогда ему или ей следует подождать, пока весь лежащий в основе подсознательный материал не проявится, и гештальт не будет завершен. Однако опытный ЛСД терапевт не всегда способен лишь на ретроспективное понимание. В некоторых случаях материал, которые будет пережит, можно предсказать, по крайней мере, в общем виде, основываясь на особых характеристиках неприятных последствий. Многие из элементов, обсуждаемых выше, можно проиллюстрировать следующим клиническим примером.

Том, 26-тилетний отчисленный студент, был включен в программу ЛСД терапии со следующими расстройствами: острый импульсивный невроз с периодическими побегами из дома, вандализм, наркомания (пориомания, дипсомания и токсикомания) и алкоголизм. Его поведение во время этих эпизодов включало в себя многие откровенно антисоциальные элементы. Он обычно не платил в ресторанах и кафе: либо просто сбегал, либо оставлял личные вещи в залог. Иногда он воровал деньги или ценности у родственников, друзей или незнакомцев для того, чтобы найти средства к существованию. Он спал в лесах, общественных парках, на железнодорожных вокзалах и полностью игнорировал собственную гигиену. Том был направлен на ЛСД программу после двух лет безуспешной терапии с использованием различных традиционных методов. Некоторые из его бывших психиатров диагностировали его случай как шизофрению, и его несколько раз подвергали инсулиновой коме.

Его первые 26 сессий были необычайно скучными и монотонными. Он переживал тревогу, иногда даже панику, демонстрировал большое возбуждение в сочетании с сильными мышечными подергиваниями и тремором. Это сопровождалось постоянно возвращающимся видением бледного искаженного женского лица. В последующих сессиях в его переживаниях появился еще один элемент. Каждый раз, когда он слышал звук текущей воды в ванной рядом, его охватывало бешенство, и ему становилось очень трудно контролировать свою агрессию. Он также не выносил даже кратковременного присутствия женщины-терапевта или сестры, и реагировал на них раздражением и руганью. Видение бледного женского лица теперь дополнилось образами, связанными с водой. При этом различные опасности, ассоциирующиеся с водой, морями, озерами и реками сменялись образами смелых моряков и морских животных, символизирующих победу на водяной стихией.