Крескин - Менталист. Настольная книга развития сверхспособностей сознания

Они похожи на пациента в зубоврачебном кресле, который отвечает на гарантии дантиста о безопасности аппарата: «О да, конечно, он мне не повредит!»

Когда я был ребенком, мне очень повезло — мне попался очень терпеливый дантист, который не торопясь прикоснулся медленно вращающимся сверлом сначала своего пальца, затем моего и лишь потом приблизил его к моим зубам. Он убедил меня, что сверло не опасно и что оно не может повредить мне (и, слава Богу, ничего опасного не произошло). Это была иллюзия, конечно, но эффективная, благодаря которой он добился моего сотрудничества.

Иллюзии, составляющие часть каждого из моих выступлений, служат той же цели — подготовить аудиторию, чтобы они начали со мной сотрудничать. Когда вы научитесь выполнять эти фокусы гладко и уверенно, вы сами увидите, как ваши друзья на глазах будут превращаться из скептиков в сторонников.

* Важность сотрудничества невозможно переоценить. Ваши шансы достигнуть эффектов экстрасенсорного восприятия стремятся к нулю, если вам не доверяют и с вами не хотят сотрудничать.

Я узнал об этом довольно жестоким — и дорогим — путем, когда несколько лет тому назад давал представление в средней школе в штате Коннектикут. Это было представление с целью сбора средств на благотворительность.

Несколько преподавателей, которые, вместе со школьным психологом, сформировали комитет поддержки, пригласили меня перед концертом на обед в один из их домов, и именно там я в первый раз почувствовал тревогу. Все были очень дружелюбными, и все же я чувствовал себя чрезвычайно неуверенно. Наконец, я вышел из-за стола. Мой менеджер присоединился ко мне на кухне. Вот первое, что он сказал мне: «Крескин, в чем дело?»

Тогда я не знал, что ему ответить. Я понял это позже.

В тот вечер я закончил программу так, как я обычно это делаю — я позволяю группе незнакомых мне людей спрятать мой гонорар за выступление где-то в зале, а затем я нахожу его. Но люди, отобранные комитетом, не были полными незнакомцами — это были те самые люди, с кем я обедал вместе в тот вечер. Я сразу понял, что так беспокоило меня во время обеда: эти люди думали и, возможно, планировали заключительную часть вечера, и, несмотря на внешнее дружелюбие, у них было затаенное чувство враждебности.

Теперь я понимаю, что с моей стороны было безрассудно и непрофессионально разрешить членам комитета прятать чек — обычно я настаиваю на том, что это должны быть совершенно не знакомые со мной люди. Все же я согласился и довел тест до конца. Мне кажется, я перерыл в своем сознании практически каждый квадратный дюйм зала, и мысленно продолжал возвращаться к задней двери, наконец в чрезвычайном расстройстве ударил по ней кулаком — но я знал, что чек не мог быть снаружи, поскольку правила предусматривали, что он должен находиться внутри зала.

Наконец, разъяренный, чувствуя невероятную враждебность, я обратился к одному из зрителей и потребовал ответа: «Вы действительно думаете о том месте, где он скрыт?» И он проболтался: «Нет, Крескин, мы все договорились думать о неправильном месте».

Сотни людей в аудитории ахнули.

Я так и не получил свой гонорар за тот вечер. Я могу преодолеть пассивность и вмешательство при восприятии мыслей от других людей, но когда имеет место враждебность или преднамеренная попытка обмануть, сложность многократно возрастает.

Кстати, в этой истории есть два постскриптума. Прежде всего, члены комитета согласились думать — фактически воображать, — что чек лежит на полу снаружи возле двери зала. Именно поэтому я в расстройстве продолжал возвращаться к двери. И второе — несколько людей из аудитории, услышав, как члены комитета признаются в обмане, написали письма в местную газету. Это был очень небольшой город, и эти письма с сопровождающими их статьями оказались на первой полосе. В передовице говорилось, что обман от имени департамента образования опозорил их город. Репортеры взяли у меня интервью по телефону, представители министерства просвещения созвали пресс-конференцию, чтобы объяснить свою позицию в этой истории, а психолог, который был заводилой во всей этой истории, целых две недели никому не показывался на глаза.

Доверие, доверительные отношения важны для любого вида экстрасенсорного общения, которое вы надеетесь установить с вашей аудиторией. Позднее я вернусь к этому вопросу и подробнее поговорю об этом, но пока просто позвольте мне сказать, что здесь, возможно, действует какая-то нейрохимия веры — гормональный фактор, влияющий на мозг и в ряде случаев на остальное тело, — которая не возникает у скептика.

* Доверие — базовый элемент, на котором строится экстрасенсорное общение. В каких целях его использовать— решать вам. Одно несомненно: люди должны вам верить.

Люди из любых слоев общества наблюдали невероятные последствия веры:

Довольно средненьких спортсменов вера в себя сделала чемпионами.

Пациенты с диагностированной финальной стадией заболевания, которые были настолько уверены в своем выздоровлении, что на самом деле выздоровели.

Миллионы людей, которые настолько уверовали в то, что обычно называется экстрасенсорным восприятием, что на самом деле имели экстрасенсорные переживания.

Две тысячи лет назад Иисус сказал, что даже самое крошечное зерно чистой веры может сдвигать горы. Мы все еще не можем понять, почему так происходит, но в истории можно найти множество примеров того, что это правда.

Так. при выполнении любых иллюзий, которым вы можете научиться из книг многочисленных иллюзионистов и фокусников, вы должны направлять внимание участников туда, куда нужно именно вам, чтобы оно не блуждало по собственной инициативе. Вы должны стать магнитом, а их внимание — стрелкой компаса. Под вашим влиянием игла больше не указывает на магнитный север, естественное направление, — а разворачивается туда, куда вы направляете его.

* Создание условий, при которых внимание аудитории направляется в удобном для вас направлении,— краеугольный камень искусства менталиста.

Я верю — и могу проверить это свое убеждение, — что теперь я могу настолько приковать к себе внимание аудитории, что лента, натянутая в нужный момент через всю сцену позади меня, может остаться незамеченной зрителями. И это совсем не массовый гипноз. Я не буду сейчас выступать против понятия гипноза, но я вернусь к нему три главы спустя. Я просто повторю, что один из величайших секретов моей работы — сделать так, чтобы зрители приняли иллюзии, которые я предлагаю.

Это — навык, который вы с успехом можете использовать и в личных отношениях. Надеюсь, не в мошеннических целях, а для того, чтобы завоевать друзей, преуспеть в собеседовании при приеме на работу, убеждая организации увидеть выгоды ваших предложений и всего прочего.