Алексей Андреев - Магия предпринимательства. Русские традиции делоуправления

При изучении пути Полководца, то есть науки побеждать, первое, что изучается, — это преданность, а затем — управление, дееспособность и взаимодействие.

Именно в такой последовательности, иначе можно обучить людей взаимодействию, и все войско, хорошо взаимодействуя, перейдет на службу к другому.

Но преданность не изучается как необходимость быть верным господину, хозяину. Если это и приходит, то как бы попутно. Там же, где это исходит как требование от главаря, дело превращается или в банду, мафию, или в феодальное государство. И все это стоит на крови, на страхе смерти.

Преданность, которую рассматриваем мы, — понятие внутреннее, это отказ от предательства как способа улучшить свою жизнь, это выбор быть верным себе! Можно сказать, что это один из способов познать себя.

Вот это, наверное, звучит неожиданно. Тем не менее, это так. Изучение преданности — это наука психологическая, продолжающая самопознание, начатое воином. Без изучения и очищения собственного мышления преданности не обрести.

Дело в том, что в основе любой преданности лежит способность соблюдать простейшие договора с собой. Именно простейшие — решения, которые ты принимаешь, когда о чем-то договариваешься. Приведу как пример одну коротенькую прибаутку из сборника И. Д. Фридриха «Русский фольклор в Латвии», где наша неспособность быть верным самому себе показана изящно и ярко.

Рис. tiff 1

*****************************

— Ерема, куда едешь?

— Не скажу.

— Еремушка, голубчик, скажи!

— В город.

— Ерема, возьми меня с собой!

— Не возьму.

— Еремушка, голубчик, возьми!

— Садись.

— Ерема, купи мне пряник!

— Не куплю.

— Еремушка, голубчик, купи!

— Куплю.

*****************************

Мы начали изучать эту дисциплину в ключе культурно-исторических экспериментов с лета девяносто девятого года. Это было прямо связано с программой «Назад в Россию». Создание собственного предприятия, в котором так или иначе принимала участие вся Тропа, внесло определенность в наши отношения. Теперь, когда появился вполне осязаемый договор, исполнение которого можно проверить, стало возможным видеть несоответствия в словах и действиях людей.

Цель создать прибыльное предприятие — совсем не то же самое, что, скажем, узнать русскую народную культуру или даже — познать себя. Про любого из познающих себя можно сказать с уверенностью только одно: пока он еще себя не познал! Надо идти дальше. И все. Ты не можешь с него ничего потребовать, а он вправе отказаться от твоей помощи и подсказок, даже если ты трижды прав.

В итоге большинство самопознающих, как только достигают первых успехов, а для этого надо прорваться сквозь немалые трудности, сдаются, предают себя и перестают работать. И заставить их идти дальше нельзя, хотя бы потому, что это их дело.

Но вот с теми, кто заявляет, что хочет идти дальше, но не знает как, еще можно поработать. Для начала просто отсеять болтунов, которые врут. А тут лучше проверки, чем общее дело, предприятие, и не придумать. Ведь познавать себя можно в любом деле.

Человек, действительно познающий себя, очищаясь от инородного, однажды должен прийти к тому, что все сказанное им соответствует его сути, то есть ему самому. Просто он такой. И изменить сказанному он не может, не поменяв себя.

Сказки многих народов отразили такое состояние человеческого сознания, когда герой, сказав слово, уже не может от него отказаться и вынужден часто платить за это даже цену жизни. И это очень верно, потому что, если ты таков, как у тебя сказалось, для того, чтобы поменять слова, нужно умереть тем, что ты был, и родиться новым, соответствующим этим новым словам.

Возможно ли такое психологическое состояние в действительности? Да, конечно, если у тебя отсутствует то, что называют культурой. На языке народной психологии я бы предпочел сказать, отсутствует мышление, а слова есть лишь звучание тех образов, из которых состоит основа твоего разума.

Эти самые простейшие образы разума называли у мазыков истотами. И это явно связывает их с истиной, если доверять Далю. Состояние же сознания, когда ты всей своей сущностью соответствуешь своему слову, и слово твое становится волшебным, как в детстве, называлось истотностью.

Обратите внимание, подобное состояние верности сказанному описывают не только волшебные сказки, но и бытовые, да еще и посвященные плутам и ворам. Вот, к примеру, кусочек сказки «Деревенский пентюх и московьский кесарь» из собрания сказок братьев Соколовых [9] Сказки и песни Белозерского края. Сб. Б. и Ю. Соколовых // Изд. Отд-ния рус. яз. и словесн. Императ. АН. СПб.: 1915. (Переиздано: СПб.: Тропа Троянова, 1999.) .

*****************************

Был деревеньской пентюх. Жил он бенно. И насыпал он куль опилку. «И пойду, говорит, в город и променяю вместо муки на соль!» Прежде соль дорогая была. Пентюх отправился в город. А в Москве жил кесарь. Тоже жил тонко. У того не было соли. И насыпал куль песку. «Поеду в город, променяю на муку!» Вот и съехались в городе деревеньской пентюх с кесарем. Вот московьский кесарь и спрашивает пентюха: «У тебя што в куле?» Один говорит: «У меня мука». А у другого соль. «Давай менять соль на муку!» Соль прежде была дороже. Кесарь припрашивает с пентюха копейку. Тот говорит: «У меня копейки сейчас нету; если обождешь копеечки таково числа, тогда сменяем». Ну, значит, перевалили куль с дрог на дроги и поехали домой.

Московьский кесарь приехал домой и свалил куль с мукой.

С радостью жена, значит, сбежала за мукой. А вместо муки оказались опилки. Стало, тот привез опилок. «Ну, хоть то я у него обменял, да копечку с него обменял». Значит, радость есть у него. Деревеньской пентюх приехал домой. «Жена, — говорит, — беги за солью! Соли куль привез». — «Ну, жена, совсем обменялся: я еще копейку придал».

Число то подходит, штоб московскому кесарю быть за долгом. А этому копеечки взять негде. «Ну, что, жена, мне копеечки взять негде! Я лягу, говорит, помру!» Лег на лавку. И, значит, помер, будто бы. Кесарь приходит и спрашивает: «Где хозяин? Надо бы с него долгу получить!» Жена и говорит: «Копеечки нет, да и сам муж помер...»

*****************************

Фольклорист или литературовед мог бы сказать, что эта сказка о том, как странно уживались в русском народном мировоззрении такие противоположные явления, как крайнее плутовство и крайняя честность, и отнести все это к чертам непредсказуемого русского характера.

С точки зрения психологической, эти явления однородные и всего лишь описывают природу того, что мы называем разумом. Разум плут, но состоит он из образов простейших взаимодействий, которые передаются в слове. Разум может плутовать с помощью слов или образов, но он не может нарушить или поменять сам образ, это саморазрушение, поэтому подобно смерти.