Лев Ительсон - Лекции по общей психологии

4. Отражения этой деятельности и ее результатов в психике составляют новый тип переживаний. Эти переживания становятся новым кодом, с помощью которого отображаются выделенные обобщенные отношения и значения вещей и действий, обнаруженные посредством деятельности.

5. Новые коды (например, эмоции) выступают как особые переживания, отличающиеся по модальности и качествам от исходных (ощущений). Вместе с тем, они неразрывно связаны с исходными формами отражения: вызываются ими и, обратно, вызывают их.

6. Высший код носит своеобразный характер. Его базой являются не действия вещей на организм, а действия самого организма (внутренние и внешние). Поэтому непосредственно он выступает как программа определенных собственных действий организма на определенные сигналы среды, т.е. некоторая система рефлекторных связей.

7. Когда высшие коды сформировались, они становятся орудием опережающего отражения и упреждающей регуляции, т.е. начинают управлять поведением и действиями. Они представительствуют, что следует ожидать от объекта и определенных действий по отношению к нему. Тем самым они обеспечивают упреждающую подготовку к ответным действиям и выбор программы этих действий, становятся часовыми пусковых сигналов и дирижерами их отбора.

12 3ак. 214?

ЛЕКЦИЯ XV

Образное отражение. Структура объектов и организация сенсорных сигналов. Перцептивный образ. Его свойства. Сенсорные эталоны.

Перцептивные категории, атрибуты и модели.

Функции восприятия

Первый сенсорный уровень отражения действительности, рассмотренный в XIII и XIV лекциях, можно охарактеризовать как сигнальный. Ощущения сигнализируют о наличии определенного раздражителя. Эмоции сигнализируют о его значении для организма. Как мы видели, этой информации оказывается во многих случаях вполне достаточно для осуществления приспособительных реакций организма.

Присмотримся поближе, как выглядит информация, даваемая этой сигнальной формой отражения действительности. Во-первых, она выступает в виде переживания определенных внутренних состояний организма и нервной системы, вызываемых действием раздражителя («мне больно», «мне светло», «мне радостно» и т.п.). Во-вторых, эти переживания выступают непосредственно как сигнал для срабатывания определенной ответной реакции.

Так, например, ощущение внезапной боли в руке сразу вызывает ответную реакцию — отдергивание. Ощущение яркого света сразу вызывает сужение зрачка. Неожиданный громкий крик «берегись!» — и мы мгновенно вздрагиваем и шарахаемся в сторону. Ощущение вибрации (когда трясется гнездо) — и слепые птенцы певчих птиц, подняв головы, открывают свои желтые рты. А желтый цвет этих ртов в свою очередь возбуждает у взрослых птиц соответствующую реакцию — запихивать в них корм.

Заметим себе, что для срабатывания всех этих реакций психике еще вовсе не требуется умения «разобраться» в том, что именно порождает соответствующие сигнальные переживания. Неважно, что именно причинило боль, засветилось, затрясло гнездо, кто разинул желтый клюв или закричал «берегись». Поведение отвечает на само ощущение, а не на предмет, который его вызвал. Именно поэтому птенец разинет клюв и тогда, когда мы потрясем его гнездо, а крохотная мухоловка будет совать и совать корм в разинутую желтую пасть подкидыша-кукушонка.

Сигнальная информация — это информация о появлении определенного значимого раздражителя. Это — информация о «чувствах», порождаемых вещью, а не об объективных отличительных свойствах самой вещи.

Почему же такая информация позволяет довольно успешно приспособляться к окружающему миру? Потому что в мире, где обитает животное, такие значимые раздражения обычно возникают именно в ситуациях, для которых подходят вызываемые ими реакции. Например, гнездо обычно начинает трястись, когда на него садится родитель, принесший корм; первый движущийся объект в поле зрения вылупившегося утенка — это обычно его мама-утка и т.д.

Конечно, тут возможны и ошибки. Но они возникают, когда обычные условия резко изменяются, когда окружающий мир становится необычным. Например, когда «родной» птенец подменен кукушонком, или профессор Лоренц вмешивается в окружение новорожденного утенка.

Однако, уже в жизни животных возникают ситуации, при которых одной сигнальной информации становится недостаточно для приспособления к условиям их существования. Так, жаба, которая охотится на насекомых, еще может руководствоваться сигнальной информацией. Она сидит неподвижно. Сетчатка ее глаза реагирует на появление мелкого быстро движущегося объекта, т.е. небольшого подвижного затемнения. Когда это движущееся затемнение приобретает угловой размер, соответствующий проекции мухи на расстоянии вытянутого языка, язык автоматически выбрасывается на него — охота закончена! Соответствие между реакцией и положением пищи (или угрозы) в пространстве обеспечивается здесь простым механизмом фильтрации сигналов. Нервная система реагирует лишь на сигналы, которые соответствуют появлению пищи в определенных участках «зоны доступности», или появлению угрозы — в «зоне опасности». Можно сказать, что связь между характером раздражения и отвечающими ему объективными свойствами вещей, которые имеют значение для поведения, встроена в саму нервную систему. Эта связь реализуется, отражается в действии, т.е. в ответном поведении.

Но хищник, который преследует убегающую добычу, так охотиться уже не может. Ему надо соразмерять свои действия со скоростью, направлением движения жертвы и расстоянием до нее. Причем, как правило, требуется «срезать» совершаемые ею зигзаги, обходить жертву, перекрывать ей дорогу, обойти и преодолевать препятствия и т.п. Иными словами, хищнику необходимо уметь непрерывно и достаточно быстро получать и учитывать информацию о положении относительно намеченной жертвы в пространстве и о всех изменениях этого положения. Для этого его психика должна каким-то образом непрерывно и правильно отражать указанные объективные пространственно-временные свойства ситуации (положение относительно жертвы в пространстве, расстояние до нее, скорость ее движения и направление и т.д.). В вечном соревновании преследователя и преследуемого теми же способностями должна, по-видимому, обзавестись и намечаемая жертва.

Для этого уже мало отражать свойства и значения объектов-раздражителей в форме внутренних психических переживаний — ощущений и эмоций. Надо, уметь, как говорят, локализовать их источники в пространстве.

Так, например, на вопрос, где «находится» боль от ожога, правильный ответ будет: она находится в голове, там где расположены сенсорные поля, дающие субъективное переживание боли. А где «находится» Свет далекого фонаря? Тоже в голове, в зрительных полях. Но мы переживаем боль, как находящуюся в обожженном месте. А свет мы переживаем, как находящийся вдали — в фонаре. Короче, мы переживаем собственные ощущения, как находящиеся не в голове, а в пространстве, где,находится источник этих ощущений. Именно это переживание и представляет собой тот способ, с помощью которого психика отражает пространственные отношения предметов-раздражителей к нашему телу, вернее — рецепторам. Этим переживанием психика кодирует информацию о пространственных отношениях объектов окружающего мира к организму.