Сюзан Форуард - Эмоциональный шантаж

Я не могла понять, как Кэл может так отличаться от человека, за которого я вышла замуж. Как я могла так ошибаться? Я не верила самой себе. Самым рациональным образом он преподнес это так, будто я заставила его предположить, что буду участвовать с ним в групповом сексе, и продолжал утверждать, что он принесет нам пользу как семейной паре. Мне легче было думать, что, возможно, я чего-то недопонимаю и если приму идею Кэла о групповом сексе, он мне покажется великолепным. Может, я действительно пуританка. Может, я действительно немного ханжа. Может, я его просто не понимаю. Я начала думать, что со мной что-то неладно, поэтому я делаю из мухи слона.

Маргарет была уверена, что для нее лично и для брака групповой секс не может быть полезным, но по мере того, как Кэл продолжал настаивать, она стала сомневаться в самой себе. Если демагогическое воздействие эффективно, оно заставляет сомневаться в собственной правоте и искажает взаимоотношения между нами и шантажистом. Мы верим демагогии, потому что считаем своих друзей, любовников, начальников и членов семьи хорошими людьми, неспособными на зло, бесчувственное поведение и притеснения. Нам хочется доверять окружающим, а не признаваться в том, что они манипулируют нами, приклеивая ярлыки, которые заставляют нас чего-то стыдиться или чувствовать себя в чем-то неполноценными.

Маргарет честно старалась логически подогнать ситуацию под свои представления семейной жизни с Кэлом. Наверное, ей нужно что-то понять, и тогда требования Кэла покажутся ей приемлемыми. Но если ее сомнения были обоснованы, что она сможет сказать о своем браке и о своем муже? Эти вопросы ее пугали, и на каком-то этапе Маргарет не хотелось на них отвечать. Она отказывалась признавать, что в нем ошиблась. Гораздо легче было принять версию действительности, которую предлагал ей Кэл, чем смотреть в глаза истинной точке зрения о нем и их браке.

Кэл, заставив Маргарет сомневаться в себе самой, одновременно давил на ее обязанности. В его интерпретации обязанность Маргарет как жены заключалась в участии в групповом сексе вместе с ним. Представьте удивление и чувство беззащитности Маргарет, когда он угрожал заменить ее прежними подружками, которые согласились бы на его «разумное» предложение.

К сожалению, Маргарет сдалась.

Не могу поверить, что уступила его давлению и согласилась попробовать, поскольку групповой секс для него значил так много. Мне очень стыдно. Мне было до смерти противно. Я чувствую себя грязной, злой и ужасно подавленной.

«Туман» был настолько плотным, что Маргарет заблудилась в нем. Неудивительно, что она поступила так, как никогда не позволила бы себе в других обстоятельствах.

Как сделать нас «плохими»

Кроме искажения восприятия, многие шантажисты усиливают прессинг своих жертв, вызывая сомнение в их качествах, мотивах и достоинствах. Этот тип демагогической тактики широко используется в семейных конфликтах, особенно когда родители стремятся сохранить контроль над своими детьми. Любовь и уважение к шантажисту приравниваются к полному подчинению, и если тот его не добивается, то представляет текущее положение дел как предательство. Рефрен шантажиста, который повторяется во множестве вариантов, звучит так: «Ты делаешь это только для того, чтобы расстроить меня. Тебе безразличны мои чувства».

Когда Джош полюбил Бет и начал думать о межрелигиозном браке, он понимал, что родители будут огорчены, но не мог даже предвидеть полномасштабное наступление, которое предпринял отец, чтобы добиться его повиновения.

Я не мог поверить тому, что говорил отец. Можно подумать, что я возглавил заговор с целью разрушить ему жизнь. Почему я его мучаю? Почему вонзаю кинжал в сердце? Я мгновенно превратился из хорошего сына в паршивую овцу в семье.

Джош уже несколько лет жил отдельно, но, как и большинство людей, постоянно слышащих слова родителей: «Ты меня обидел» или «Ты меня огорчил», он очень остро воспринимал упреки.

Такие слова, исходящие от близких людей, удерживаются в памяти, влияя на внутренний компас, которым мы руководствуемся в жизни, и на наше чувство уважения к себе. Разумеется, нас могут называть бессердечными, никчемными или эгоистичными в любых взаимоотношениях, но такие ярлыки особенно трудно выдержать, если они приклеиваются родителями, которых в течение долгого времени мы считали кладезем мудрости и справедливости. Родители, использующие демагогию во время формирования молодого человека, могут уничтожить его уверенность в себе быстрее, чем кто-либо иной.

Некоторые шантажисты утверждают, что мы сопротивляемся им только потому, что в чем-то ущербны. В психотерапии это называется патологизацией, и, хотя я очень не люблю использовать психиатрическую лексику, термин патологизация наиболее полно описывает это явление. Слово «патология» происходит от греческого pathos, которое означает страдание или сильное переживание, однако современное значение этого слова — «болезнь». Патологизация — это способ заставить нас казаться больными, если мы не соглашаемся с требованиями шантажистов. Они обвиняют нас в том, что мы невротики, извращенцы или истерики. И что самое неприятное, пользуясь нашим доверием, они собирают все несчастливые события, которые пережили вместе с нами, и кидают их нам в лицо, чтобы доказать, что мы допустили такое, потому что являемся эмоциональными калеками.

Поскольку обвинения в неполноценности со стороны шантажиста могут нанести сокрушающий удар по уверенности в себе и чувству самости, это особенно болезненный (и эффективный) инструмент.

Любовь по требованию

Обвинения в неполноценности часто звучат в любовных отношениях, когда существует дисбаланс желаний. Один человек хочет больше, чем другой: больше любви, больше времени, больше внимания, больше преданности, но когда он этого не получает, то стремится поставить под сомнение нашу способность любить. Большинство из нас готовы на многое, чтобы доказать, что любят и любимы, поэтому распространенным является заблуждение, что: «Если кто-то меня любит, я тоже должен его любить, иначе со мной что-то не так».

Мой клиент Роджер, сценарист в возрасте около тридцати лет, столкнулся с ураганом обвинений в неполноценности, когда решил получить некоторую степень независимости в отношениях с Эллис, актрисой, с которой познакомился на курсах реабилитации 8 месяцев назад.

У меня ощущение, что Эллис предана мне больше, чем все остальные, с кем я был знаком. Необыкновенно приятно было проводить с ней время сразу после того, как мы познакомились. Они приходила, садилась на край постели и читала черновики моих сценариев, восхищаясь ими. Казалось, что она ценит мою работу, любит ее и меня. Мне она очень нравилась. Эллис видела все мои фильмы, она веселая, она эффектная и считает, что мы созданы друг для друга.