Вильгельм Райх - Анализ личности

Если хотя бы один сегмент панциря ограничивает данную функцию, то выразительное движение утверждения нарушено. Маленькие дети в этом случае не могут полностью погрузиться в игры, подростки безобразничают на работе или в школе, взрослые действуют подобно движущемуся автомобилю с включенным тормозом. У воспитателя, учителя или технического руководителя создается впечатление, что этот человек ленив, непокорен и ни к чему не способен. Заблокированный человек, в свою очередь, везде ощущает провалы, <���несмотря на все свое старание>. Этот процесс можно перевести на язык живого организма: организм всегда действует биологически правильно, однако при проходе через него органных возбуждений, функционирование замедляется и выражение <���я получаю удовольствие в действии> автоматически переводится в бессознательное <���я не буду> или <���я не хочу.> Короче говоря, организм не отвечает за собственный аварийный режим.

Этот процесс имеет всеобъемлющую важность. Я умышленно выбрал клинические примеры, которые имеют общую применимость. На основе этих ограничений в функционировании человека мы придем к более глубокому и всестороннему пониманию целой серии непонятных общественных явлений, которые останутся невыясненными без их биофизической предпосылки.

После этого длинного, но необходимого отступления вернемся к пятому сегменту мышечного панциря. Мы уже говорили о выразительных движениях, которые проявляются при наличии первых четырех сегментов. Торможение мышц глаза выражает <���пустые> или <���печальные> глаза, твердо сжатая челюсть - <���подавленную ярость>. Плач или рев вырывается на свободу из <���узла в груди>.

Язык тела без труда переводится на словесный язык, и выразительное движение сразу становится понятным, когда мы работаем на четырех сегментах. Ситуация усложняется, когда мы работаем на диафрагменном. Как только диафрагменный сегмент панциря уничтожен, мы больше не в состоянии перевести язык движения на словесный язык. Это требует подробного пояснения. Открытая выразительность, которая следует после того, как мы разрушили диафрагменный сегмент, ведет нас к непониманию глубины жизненной функции. Здесь мы сталкиваемся с новой проблемой: каким именно образом человеческое существо связано с примитивным животным миром и с космической функцией энергии?

Мы достигаем цели в разрушении диафрагменного сегмента, освобождая пациента многократно от <���рефлекса кляпа>, причем строго следя за тем, чтобы он не задерживал дыхание во время возникновения тошноты, а продолжал с силой вдыхать и выдыхать. Неоднократное освобождение от <���рефлекса кляпа> неизбежно приводит к уничтожению диафрагменного сегмента панциря. Однако имеется предварительное условие: панцирь верхних сегментов должен быть уничтожен до этого, т. е. оргонный поток в области головы, шеи и груди должен течь совершенно свободно.

Как только диафрагма расширяется и сжимается свободно, т. е. дыхание функционирует полностью и самопроизвольно, корпус стремится, с каждым выдохом, согнуться в верхней области брюшной полости. Средняя часть брюшной полости сокращена. Это и есть картина рефлекса оргазма. (Это все-таки искаженная картина, т. к. таз еще не в полной мере расслаблен.) Дальнейшее сгибание корпуса, сопровождающееся наклоном головы назад, выражает <���отдачу>. Понять это выражение не так уж и сложно. Сложности начинаются тогда, когда в движении появляются конвульсии. Выражение конвульсий в рефлексе оргазма не может быть переведено на словесный язык. Сложность возникает по определенной причине. Мы вынуждены предполагать, что имеется некоторое существенное различие между выразительными движениями, с которыми мы знакомились до сих пор, и экспрессивным движением всего корпуса, которое проявляется, когда функции диафрагмы свободны.

Начиная с этого момента, я хотел бы попросить читателя следовать за мной с предельным терпением и не отказывать в доверии преждевременно. Его терпение будет с лихвой вознаграждено результатами, которых мы достигнем. Могу заверить читателя, что я сам должен был набраться огромного терпения в течение многих лет, и полученные за эти годы данные я собираюсь описать. Раз за разом я отчаивался постичь рефлекс оргазма; казалось совершенно невозможным сделать этот основной биологический рефлекс доступным человеческому пониманию. И все-таки я решил не сдаваться, я ни за что не хотел признать, что живой организм, который имеет понятный язык во всех остальных сферах, не в состоянии ничего выразить именно в центральной сфере, рефлексе оргазма. Это казалось столь противоречивым, столь нелепым, что я просто не мог принять этого. Неоднократно я говорил себе, что я был единственным, кто утверждал, что живой организм просто функционирует, что это не имеет никакого <���значения>. Казалось правильным предположить, что <���невыразительность> или <���бессмысленность> энергетических конвульсий указывали на следующее: в своей основной функции живой организм не обнаруживает произвольного значения. Однако позиция окружения, которая проявляется в рефлексе оргазма, является как выразительной, так и многозначительной. Несомненно, энергетические конвульсии сами по себе полны выразительности. Я должен был сказать себе, что естественная наука просто еще не постигла эту очень расплывчатую, а на самом деле универсальную, эмоциональную выразительность живого организма. Короче, внутреннее выразительное движение без внешнего эмоционального выражения казалась мне нелепостью.

Рвота представляет собой один из подходов к проблеме, потому что пациента зачастую рвет, когда диафрагменный сегмент панциря уничтожен. Когда у пациента нет способности кричать, то отсутствует и способность рвоты. Данное отсутствие не трудно осмыслить с помощью понятий оргонной биофизики. Вместе с сегментами панциря, лежащими наверху, диафрагменный блок мешает перистальтическому волнообразному движению энергии тела вверх от живота ко рту. В то же время <���узел> в груди и <���глотание,> вместе с сокращением мышц глаза, мешают плачу. В других случаях диафрагменных блоков, имеется, в дополнение к неспособности к рвоте, постоянная тошнота. Там не может быть сомнений в том, что жалобы на <���возбужденный живот> представляют собой непосредственное следствие панциря в данной области, хотя мы все еще не слишком ясно представляли себе связь между ними.

Рвота представляет собой биологическое выразительное движение, в чьи функции входит: судорожное изрыгание содержимого тела. Оно базируется на перистальтическом движении живота и пищевода в направлении, противоположном направлению его нормального функционирования, а именно по направлению к рту. Рефлекс кляпа расслабляет диафрагменный сегмент радикально и быстро. Рвота сопровождается конвульсиями тела, резким сгибанием в области живота, шеи и резкими движениями таза. У маленьких детей рвота часто сопровождается поносом. В терминах энергии, сильные возбуждающие волны идут от центра тела вверх по направлению к рту и вниз по направлению к анусу. Эмоциональная выразительность в этом случае разговаривает на простейшем языке, который имеет несомненно глубокую биологическую природу. Нужно лишь понять ее.