Вильгельм Райх - Анализ личности

* С точки зрения сексуальной экономики, неважно, что биопсихическая энергия связана-, важна форма, в которой это связывание имеет место, ограничивает ли она пригодность энергии. Целью ментальной гигиены не может быть блокирование способности характера к формированию панциря: ее цель заключается лишь в том. чтобы гарантировать свободную подвижность вегетативной энергии, то есть гарантировать гибкость панциря.

Поверхностность диктовалась страхом глубины, и особенно страхом падения. Пациент рассказал, что страх падения действительно доминирует в его жизни. Он боялся утонуть, упасть в горное ущелье, упасть за борт с палубы корабля, он боялся кататься на санях с горки и так далее. Вскоре стало ясно, что эти страхи были связаны и укоренились в избегании типичных ощущений, испытываемых во время катания на качелях или при спуске на лифте. (В моей книге <���Функция оргазма> я указал, что в некоторых случаях страх оргазмического возбуждения воспринимается как страх падения.) Это не удивило нас, так как пациент страдал в точности от этого типа резкого оргазмического нарушения. Короче, поверхностность была чем-то большим, чем пассивная установка или врожденная черта характера; она имела вполне определенную функцию в психических действиях пациента. Это была активная установка, отражение страха падения и ощущений вегетативного возбуждения. Между этими двумя отражающими состояниями должна была существовать связь. Страх падения должен был быть идентичным страху вегетативного возбуждения. Но как это выяснить?

Пациент вспомнил, что, будучи ребенком, он катался на качелях, и как только он почувствовал неприятные ощущения в диафрагме, он сразу же сделался одеревеневшим, т. е. все его мышцы закрепостились. Его обычное мускульное состояние, характеризуемое неуклюжестью и недостаточной координацией, сохранялось с того времени. Для аналитика представляло интерес, что он вообще не имел музыкального слуха. Но этот недостаток также мог быть прослежен к другим переживаниям детства. Он вспомнил, что его мать обычно пела ему сентиментальные песни, которые чрезвычайно возбуждали его, приводили его в состояние напряжения, делали его неугомонным. Когда либидное отношение к своей матери было подавлено из-за разочарования в ней. музыкальность также пала жертвой подавления. Это произошло не только потому, что его отношение к матери существенно поддерживалось музыкальными переживаниями, но также и потому, что он не выносил вегетативного возбуждения, вызываемого ее пением. А это было связано с возбуждением, которое он испытывал при детской мастурбации и которое привело к развитию острой тревожности.

В своих снах пациент часто ощущает свое сопротивление раскрытию бессознательного материала как страх спуска в подвал или падения в яму. Мы знаем, что это сопротивление и его представление во сне связаны, но почему бессознательное ассоциируется с глубиной, а страх бессознательного - со страхом падения? Эта загадочная ситуация была разрешена следующим образом: бессознательное - это резервуар подавленных вегетативных возбуждений, т. е. возбуждений, которые не могут разрядиться и течь свободно. Эти возбуждения испытываются в одной из двух форм: (1) сексуальное возбуждение и чувство удовлетворения у здорового человека; (2) чувства страха и сжатия в области солнечного сплетения, становящиеся все более и более неприятными, у людей, страдающих от нарушения вегетативной подвижности. Они схожи с ощущениями в области сердца и диафрагмы, а также в мышцах, которые испытываются при испуге или во время быстрого спуска. В этой связи также нужно отметить ощущения, испытываемые в области гениталий, когда человек стоит на краю крутого обрыва и смотрит вниз. В этой ситуации чувство генитального сокращения обычно сопровождает мысль о падении. Известно, что при возникновении мысли об опасности организм действует так, как если бы опасная ситуация была реальной. В случае испуга энергия вместе с жидкостями тела течет к центру организма, и поэтому создается застой в области гениталий и диафрагмы. В случае падения, кроме того, этот физиологический процесс является автоматической реакцией со стороны организма. Следовательно, мысль о падении с большой высоты должна быть функционально идентична с ощущением центрального возбуждения в организме. Это позволяет понять тот факт, что катание на качелях, быстрые спуски с гор и так далее испытываются множеством людей со смесью страха и удовольствия. Согласно сексуально-экономической теории, страх и удовольствие - близнецы, произошедшие из одной основы, а затем противопоставленные друг другу. С точки зрения секс-экономики, поверхностность нашего пациента была активной установкой характера на избежание вегетативных возбуждений - как страха, так и наслаждения.

Аффект-блок также попадает в эту категорию. Связь между мускульной ригидностью, с одной стороны, и поверхностностью характера и бесконтактностью, с другой, все еще остается необъяснимой. Можно сказать, что физиологически мышечный панцирь выполняет ту же самую функцию, которую бесконтактность и поверхностный слой характера выполняют психически. Секс-экономика рассматривает первичную связь между физиологическим и психическим аппаратами не как взаимозависимость, а лишь как функциональную идентичность с одновременным противопоставлением, то есть рассматривает эту связь диалектически. Следовательно, возникает вопрос, не идентична ли функционально мускульная ригидность с панцирем характера, бесконтактностью, аффект-блоком и так далее. Противоположная связь ясна: физиологическое поведение определяет психическое поведение - и наоборот. Тот факт, что они взаимно влияют друг на друга, гораздо менее важен для понимания психофизической связи, чем все, что поддерживает точку зрения их функциональной идентичности.

Я хочу привести еще один клинический пример, который наглядно показывает, как можно освободить оргонотическую энергию от панциря характера и мышечного панциря.

Пациент характеризовался сильным фаллическо-нарциссическим отражением пассивно-гомосексуальных импульсов. Основной психический конфликт заключался в том, что его характер был агрессивным, чтобы компенсировать слабую мускулатуру. Понадобились огромные аналитические усилия, чтобы заставить пациента осознать этот конфликт, так как он сильно сопротивлялся признанию и прорыву анально-гомосексуальных импульсов. Когда прорыв в конце концов произошел, пациент подвергся, к моему удивлению, вегетативному шоку. Однажды он пришел на анализ с одеревеневшей шеей, резкой головной болью, расширенными зрачками, его кожа становилась то пятнисто-красной, то бледной; у него была сильная одышка. Головная боль утихала. когда он двигал головой, и нарастало, когда он держал ее неподвижно. Сильная тошнота и чувство головокружения завершали картину проявлений симпатикотонии. Этот случай был ярким подтверждением справедливости моей точки зрения на связь между характером, сексуальным застоем и вегетативным возбуждением. Мне кажется, что эти находки также прольют свет на проблему шизофрении, поскольку именно при психозах типичны и ярко выражены функциональные связи между вегетативными и характерологическими компонентами. Здесь новым является не то, что психический аппарат и вегетативная система связаны друг с другом функционально. Новым является следующее: