Дэниел Амен - Мозг и душа

6. Поймите, что ваше влияние ограниченно. Вы не в силах заставить другого обратиться за лечением, если этот человек не представляет угрозы для себя и общества.

К счастью, сегодня мы можем сделать больше, чем десять лет назад.

Социальные связи необходимы для здоровья мозга, а здоровый мозг делает взаимоотношения лучше. Людям требуется общение и чувство причастности. Пусть укрепление хороших отношений станет вашим приоритетом.

В последние годы психотропные лекарственные средства стали неотъемлемой частью американской культуры. О них поют в песнях, их показывают в фильмах, репортажах и телешоу, упоминают в повседневных разговорах. Прозак, золофт, паксил и риталин украшали обложки «Тайм», «Ньюсвик», «ЮС Тайм энд Уорлд», «Уолл Стрит Джорнал», «Нью-Йорк Таймс», «Лос-Анджелес Таймс» и менее крупных газет и журналов по всей стране. Дебаты о том, разрешить ли применять рецептурные средства для лечения детей с СДВГ, разворачивались на государственном уровне. Врачи спорят, опасен или нет прозак, злоупотребляют им психиатры или спасают нацию. Многие религиозные деятели утверждают, что общество прибегает к простому способу прикрытия своей греховности с помощью лекарств. Словом, битвы кипят нешуточные.

Для меня не стоит вопрос, применять ли медикаменты. Если у человека имеются физиологические нарушения работы мозга, вызвавшие такие расстройства, как СДВГ, депрессия, биполярное, паническое, обсессивно-компульсивное расстройство или шизофрения, то отказаться от приема препаратов будет врачебной небрежностью и злым умыслом. Вы же не раздумываете над тем, чтобы выписать очки ребенку с плохим зрением. Вы без сомнений дадите инсулин диабетику. Не откажете в химиотерапии заболевшему раком. Так почему же мы спорим о применении лекарств у детей, подростков и взрослых с расстройствами работы мозга. Несмотря на неопровержимые доказательства, многие врачи и юристы все еще не считают мозг органом, равноправным с сердцем, легкими, щитовидной железой, почками и кишечником. Меня поражает, что работу мозга и тела все еще оценивают по отдельности. Но хотя я уверен, что при необходимости препараты следует выписывать, их прием сопряжен с рисками.

Когда препарат правильно выписан, он в буквальном смысле спасает жизни, браки, карьеры, взаимоотношения и даже связь с Богом. Лекарство может предотвратить убийство, внебрачную связь, кражу, наркоманию, рискованное сексуальное поведение. Получив правильно назначенный препарат, люди становятся намного эффективнее в повседневной жизни. Вот несколько примеров.

Сари, 42-летняя домохозяйка, регулярно угрожала мужу разводом. Каждый раз угрозы возникали примерно за 10 дней до начала менструального цикла. В год обращения ко мне она трижды уходила от мужа, забирая с собой шестилетнюю дочь Дженни. Девочка очень страдала от выходок мамы, тревожилась, отказывалась ходить в школу, из-за чего родители и привели ее ко мне. Расспрашивая пациенток, я узнал о цикличности угроз Сари. Во время нашей встречи она была в начале своего менструального цикла и вела себя разумно, укоряла себя за то, что втянула дочь в проблемы с мужем, и рассказала, что уже много лет страдает от перепадов настроения во время менструации. Я назначил ей две томографии ОЭКТ.

Первая была проведена за 4 дня до начала следующих месячных (в «худшее» время цикла), а вторая — через 11 дней после начала (в «лучшее» время цикла). На первом скане было ясно видно, что поясная извилина, базальные ганглии и лимбические зоны гиперактивны. Из-за этого женщина не могла переключать внимание и контролировать свое поведение, акцентируясь только на негативных и тревожных чувствах. Второй скан разительно отличался от первого, поскольку все системы работали хорошо и только в базальных ганглиях активность была немного повышена.

Для лечения ПМС я часто использую серотониновые препараты. Благодаря таким препаратам настроение Сари выровнялось. Она стала мирно жить с мужем, и тревожность Дженни постепенно исчезла. Через год мы попытались отменить лекарство, но циклические перепады настроения вернулись.

Муж Сари позвонил мне через месяц после отмены препарата и попросил продлить назначение. Неужели вы думаете, что истинное «я» Сари — это та женщина, которая, подчиняясь гормонам, разрушала своей раздражительностью семью и психику дочери? Или ее настоящее «я» проявляется, когда лекарство помогает успокоить поясную извилину и дает больше контроля над своим поведением? Я голосую за второй ответ.

Когда я впервые увидел десятилетнего Сэмюэля, то решил, что он один из самых испорченных и вредных виденных мною детей. Он спорил с каждым словом матери, постоянно задирал младшую сестру, плохо учился и ни с кем никогда не дружил. Когда мать привела его на прием, он не захотел даже разговаривать со мной, вел себя грубо и выводил мать из равновесия своими выходками. Другой детский психиатр диагностировал у мальчика СДВГ и назначил препарат-стимулятор, ухудшивший положение. Ребенку также назначали несколько других стимуляторов, но они лишь подливали масло в огонь. Сначала я поставил диагноз «оппозиционно-защитное расстройство», которое попытался лечить психотерапией. Она не сработала, поскольку Сэмюэль категорически отказывался сотрудничать. Я рекомендовал родителям походить в школу родителей, которая тоже не помогла. Через несколько месяцев я назначил скан ОЭКТ, показавший очень высокую активность в поясной извилине, из-за чего ребенок застревал на негативных схемах поведения. Я назначил антидепрессант, и всего через три недели Сэмюэля было не узнать. Войдя в мой кабинет, он улыбнулся и сказал: «Здравствуйте, доктор Амен, приятно снова вас видеть». До этого он ни разу не проявлял обычной вежливости. Благодаря приему лекарства Сэмюэль стал лучше относиться к сестре и успевать в школе. Сейчас он принимает его уже 3 года и говорит, что лекарство помогает ему лучше контролировать настроение и поведение. Он не считает, что это препарат контролирует его. Он сам контролирует себя. Сэмюэл рассказал мне, что всегда хотел быть вежливым, но «никак не получалось».

Рэд, 45-летний женатый бухгалтер, обратился ко мне после неудавшейся попытки самоубийства. Он разводился с женой по причине проблем со своим взрывным характером. Кроме того, был очень злопамятным, мрачным и раздражительным. Себя он описал как «Короля злобы». Бывшая жена рассказала, что когда что-то шло вразрез с желаниями Рэда, тот до такой степени терял контроль, что ломал мебель и пробивал дыры в стенах дома. В детстве Рэд перенес травму головы. Скан ОЭКТ показал сниженную активность левой височной доли и значительно повышенную активность поясной извилины. Я назначил ему два препарата. За три месяца лечения я подогнал дозировки к оптимальному уровню. Рэд, бывшая жена и их трое детей заметили значительные перемены к лучшему. Мужчина стал менее раздражительным и агрессивным, более гибким и довольным жизнью. Он стал лучше общаться с детьми и помирился с женой. Кстати, когда мы впервые увидели его в клинике, он был злым, требовательным, раздраженным и мешал лечению. После назначения лечения с ним стало приятно общаться. Он стал внимательным и готовым сотрудничать. Через 3 года лечения скан ОЭКТ показал нормализацию работы мозга Рэда.