Волес Диксон - ДВАДЦАТЬ ВЕЛИКИХ ОТКРЫТИЙ В ДЕТСКОЙ ПСИХОЛОГИИ

Корреляция не означает причинности

Белл установил золотое правило в отношении того, как следует подходить к корреляционным исследованиям. Как я упоминал в начале главы, часто возникает соблазн сделать определенные выводы в отношении направления воздействия между родителями и детьми даже тогда, когда имеются только корреляционные данные. Более того, во многих случаях кажется, что существует только один возможный способ интерпретации данных. Но хочется еще раз подчеркнуть: корреляционные данные не содержат никаких доказательств того, что воздействие между родителем и ребенком должно быть направлено непременно в одну или другую сторону. Когда исследователи детской психологии обнаруживают корреляцию между какими-то действиями матери и ребенка, это всего лишь означает, что изменения в материнском поведении и изменения в поведении ребенка сопутствуют друг другу. Это не означает, что изменения в материнском поведении вызвали изменения в поведении ребенка или что изменения в поведении ребенка вызвали изменения в поведении матери. Равновероятна любая интерпретация. (Вот почему преподаватели психологии часто внушают своим студентам мысль: «Корреляция не означает причинности», когда те добираются в своих учебниках до главы, посвященной корреляции.)

Темперамент

Основополагающие идеи Белла также послужили отправной точкой для последующих исследований в области детского темперамента, продолжающихся в течение трех десятилетий. Несмотря на все рассуждения Белла о природных различиях между детьми и о том, как эти природные различия могут влиять на родителей, о характере подобных природных различий было известно очень немного. Из-за недостатка понимания этих врожденных отличий в теории детской психологии образовался большой пробел. К счастью, в том же году, когда Белл обнародовал свои идеи, Томас, Чесе и Берч опубликовали собственную революционную работу о характерных чертах детей (см. главу 16), которая быстро заполнила пробел, идентифицированный Бел-лом. Диапазон в вариации детского темперамента, изученный Томасом, Чесе и Берчем, а также различные типы сочетания характерных черт, идентифицированные ими, дали исследователям детской психологии пищу для размышлений в их попытках понять двунаправленность интеракций родитель — ребенок.

В результате последние три десятилетия стали свидетелями всплеска исследований темперамента, большинство из которых были сфокусированы на том, как темперамент детей может влиять на отношения родитель — ребенок. К сожалению, поскольку темперамент является одной из тех независимых переменных, которыми детские психологи не могут манипулировать, большинство этих исследований также были корреляционными. И по этой причине было невозможно разрешить вопросы, касающиеся направления воздействий. Но, по крайней мере, теперь мы имеем представление о тех многочисленных аспектах, по которым дети могут различаться от природы. Эксперимент с «малышкой X»

Во многом на основании идей Белла сейчас, более чем когда-либо, признается, что если исследователи детской психологии намерены добиться успеха в изолировании направлений влияния от родителя к ребенку и от ребенка к родителю, им необходимо намного меньше полагаться на корреляционные планы и намного больше — на экспериментальные. Конечно, экспериментальное исследование не всегда возможно, например, при изучении влияния развода на самооценку детей или влияния темперамента на качество отношений родитель — ребенок. Но, тем не менее, мы можем узнать о направлениях влияния очень многое из экспериментов, которые возможны. Мне приходит на память одно небольшое и особенно изящное исследование, которое подтверждает эту точку зрения. «Исследование с малышкой X (икс)» было продиктовано очень популярным наблюдением в детской психологии, согласно которому родители играют со своими разнополыми детьми по-разному. С мальчиками обычно играют более энергично, тогда как игры с девочками отличаются большей нежностью. Исследователей интересовало игровое поведение родитель — ребенок, поскольку оно может дать нам некоторое представление об источниках гёндерно-ролевых стереотипов, сохраняющихся на протяжении всей жизни. Само собой, вопрос звучит так: почему родители играют с мальчиками и девочками по-разному? Потому что они хотят, чтобы их мальчики стали более сильными, а их девочки — более мягкими? Или, прежде всего, потому, что мальчики от природы более настойчивы, а девочки больше ориентированы на людей, побуждая своих родителей относиться к ним по-разному? Это классическая проблема направления воздействия.

Чтобы ответить на этот вопрос, Кэрол Сиви, Филлис Кац и Сью Зал к (Seavey, Katz & Zalk) провели свой известный эксперимент с малышкой X. Целью их исследования было проверить, будут ли взрослые играть по-разному с конкретным малышом в зависимости от того, мальчик это или девочка. Хотя этот исследовательский вопрос ставился ранее много раз, оригинальность эксперимента с малышкой X заключалась в том, что каждый взрослый в действительности играл с одним и тем же 3-месячным малышом. Некоторым взрослым говорили, что малыш — мальчик, другим — что это девочка, а третьим не давали никакой информации о поле ребенка. В действительности малышка X была девочкой, но все признаки ее истинного пола были скрыты, так как на девочке был гендерно-нейтральный желтый комбинезон. Кроме того, рядом находились гендерно-типовые и гендерно-нейтральные игрушки. Например, имелся футбольный мяч («мальчишеская» игрушка), тряпичная кукла («девчоночья» игрушка) и пластмассовое кольцо (гендерно-нейтральная игрушка).

Это был своего рода критический эксперимент, поскольку вы могли сделать два противоположных прогноза в зависимости от того, какое направление влияния, на ваш взгляд, является более важным. Если имеет место направление влияния от взрослого к ребенку, тогда любая гендерно-стереотипная игра, демонстрируемая взрослыми, будет обусловлена их собственными гендерно-стереотипными ожиданиями; и принятый пол малыша X окажет сильное влияние на игровое поведение взрослых. Но если имеет место направление влияния от ребенка к взрослому, тогда любая гендерно-типовая игра, демонстрируемая взрослыми, будет вызвана реальным полом ребенка, возможно, какими-то «девчоночьими» манерами, которые проявит малышка; а воспринимаемый со слов другого взрослого пол окажет незначительное влияние на игровое поведение взрослых.

Результаты оказались вполне определенными. Когда взрослые полагали, что малышка X — девочка, то выбирали для игры куклу. Когда они полагали, что малышка X — мальчик, то оставляли в покое куклу (и, как это не удивительно, футбольный мяч) и выбирали пластмассовое кольцо. Когда пол был им неизвестен, взрослые женщины активно участвовали в социальной интеракции, в то время как взрослые мужчины инициировали очень мало социальных интеракций. Возможно, мужчинам было неловко играть с малышом неопределенного пола. Но несмотря на незнание пола малышки, почти все взрослые «решали», что ребенок — либо мальчик, либо девочка, на основании физических характеристик, которые они подмечали. Они называли ее мальчиком, если обращали внимание на ее «сильную хватку» и отсутствие волос, или девочкой, если замечали, что она «нежная и хрупкая». Суть в следующем: на манеру игры взрослых с малышкой X сильно влияло то, какого пола, по их мнению, был ребенок. Очевидно, им были присущи откровенно стереотипные ожидания в отношении того, как следует играть с мальчиками и девочками, и эти ожидания влияли на их игровое поведение. Экспериментальные исследования, подобные этому, имеют большое значение, помогая специалистам по детской психологии понять влияние родительских ожиданий на интеракции родитель — ребенок. Трудно сказать, уделила бы область детской психологии столь большое внимание проблеме направления воздействий, если бы Белл не опубликовал тогда свою революционную работу. По-видимому, область детской психологии, так или иначе, созрела для нового движения, и Белл смог просто оказаться в нужном месте в нужное время. Другие революционные авторы конца 1960-х годов также пытались понять направления влияний от ребенка к родителю, включая уже упомянутое исследование темперамента и изучение Джоном Боулби (см. главу 11) «эффектов ребенка» в отношениях привязанности. С другой стороны, также возможно, что влияния, оказанные исследованиями темперамента и привязанности, были бы намного менее глубокими, если бы в свое время Белл «не просигнализировал о смене караула». На мой взгляд, можно подвести такой итог: Белл сделал то, что должен был сделать в определенное время, и в процессе этого произвел революционные изменения в детской психологии. Остальное принадлежит истории.