Волес Диксон - ДВАДЦАТЬ ВЕЛИКИХ ОТКРЫТИЙ В ДЕТСКОЙ ПСИХОЛОГИИ

Что же плохого в стандартизированном тестировании? Еще 70 лет назад у Выготского имелся ряд причин возражать против него. Прежде всего стандартизированные тесты придают слишком большое значение достижениям, которых дети уже добились. Когда мы используем стандартизированное тестирование, то в действительности оцениваем только актуальные уровни развития детей. Мы оцениваем, чего они уже достигли. И когда школа готовит своих учеников к прохождению стандартизированных тестов, она нацелена на то, чтобы помочь детям запомнить вероятное содержание теста. А не было бы намного разумнее, как мы видели это в случае с Закарией и Джошуа, измерить потенциал развития детей? Не было бы правильнее оценить, чего дети способны достичь в своем социальном контексте? Выготский поступил бы именно так. Мы не должны задавать вопрос: «Каковы фактические уровни развития американских детей?» Мы должны спросить: «Каков у американских детей потенциал достижения успеха?» Зона ближайшего развития, игнорируемая стандартизированными тестами, отражает такую интеллектуальную подготовленность, которая реальна, важна и, вероятно, имеет большее значение для успешной адаптации детей к своей среде, чем актуальные уровни развития, оцениваемые стандартизированными тестами.

Идея зоны также имеет большое значение для того, как должно проводиться обучение. Когда школьный учитель наставляет ребенка, то работает внутри зоны ребенка. Он расширяет ее, главным образом, за счет повышения уровня потенциального развития ребенка. Случалось ли вам, сдавая экзамены на одном из курсов, обнаружить, что вы не понимаете какой-то вопрос в такой степени, как вам следовало бы? Этот фрустрирующий случай демонстрирует ваш личный опыт с зоной ближайшего развития. То, что вы прекрасно понимали в аудитории, когда рядом находился преподаватель, вы понимаете очень неважно, когда он не направляет вас. Вот другой пример. Я часто даю своим сту. дентам домашнее задание на курсе статистики. В день, когда до* машнее задание должно быть сдано, ко мне обязательно подойдет какая-нибудь студентка с незавершенным заданием, говоря что она понимала, что я объяснял в аудитории, но была совершенно сбита с толку, когда пыталась работать самостоятельно.

Очевидно, люди могут добиваться большего, когда работают с другими людьми, — идея, являвшаяся центральной для Маркса, а, следовательно, и для Выготского. И американская образовательная система может выиграть, если пересмотрит свою педагогическую практику соответствующим образом. Вместо того чтобы фокусироваться на состязательных, индивидуализированных академических достижениях, мы, возможно, должны сосредоточиться на кооперативном, групповом обучении. К счастью, в наши дни происходят значимые изменения в том, как осуществляется образование в системах и начального, и среднего звена. Образование все больше удаляется от подхода, центрированного на учителе, — когда тот знает и объясняет все, а ученик копирует слова учителя, — к подходу, центрированному на ученике, когда тот самостоятельно открывает знания, работая с учителями или с группами своих сверстников. Начальные, неполные средние и средние школы давали намного более качественное обучение, основанное на открытии, чем колледжи. Но в наши дни и многие колледжи начинают практиковать подобное обучение, основанное на открытии. Не замечали ли вы в последнее время более широкого распространения учебных упражнений, основанных на групповой работе? В прошлом вам могли дать задание, которое вы должны были завершить самостоятельно. Оно могло быть трудным, и, возможно, вам приходилось встречаться с преподавателем несколько раз, чтобы получить дополнительные указания по выполнению. Затем в итоге вы могли испытать приятные или неприятные чувства к себе, в зависимости от того, насколько удачно вы справились с заданием в сравнении с остальными студентами. В случае обучения, основанного на открытии и групповой работе, задание получает группа студентов, которая несет ответственность за его выполнение. Базовая идея, стоящая за подобным обучением, заключается в том, что каждый член группы может внести нечто важное в функционирование группы. Поэтому когда индивидуальный член группы не способен завершить самостоятельно все части задания, другие участники группы могут компенсировать эти недостатки, и группа как целое действует на более высоком уровне, чем любой ее индивидуальный член. Работая в группе, ее индивидуальные члены могут выиграть благодаря сильным сторонам других членов группы. Суть здесь в том, что обучение, основанное на групповой работе и открытии, является зоной ближайшего развития Выготского в действии.

Заключение Нет сомнений, что Выготский оказал значимое влияние на область детской психологии. Его работа одинаково важна как тем, что он указал этой области новый способ осмысления психологических исследований, так и конкретными научными открытиями, которые он делал. Он познакомил мир с марксистской альтернативой стандартным европейским и американским путям психологических исследований. И что важно, его акцент на рассмотрение человеческого поведения в естественном контексте был предвестником теоретических подходов, предложенных рядом других авторов, описанных в этой книге.

Например, Выготский, вероятно, был бы очень доволен работой Джона Боулби (глава 11). Боулби (John Bowlby), как исследователь детской психологии, изучал отношения матери с младенцем. Он был хорошо известен своей идеей, согласно которой отношения мать—младенец можно лучшего всего понять с точки зрения среды, в которую они погружены. Боулби доказывал, что хотя притяжение матерей и их малышей друг к другу обусловлено тысячелетиями эволюции, сила этого взаимного притяжения зависит от их среды. Боулби указывал, что расстройства привязанности вероятны сегодня более, чем когда-либо ранее, поскольку доисторическая среда, в которой отношения привязанности первоначально эволюционировали, имела мало общего со средой, в которой оказываются современные матери и дети. Соответственно, когда матери и младенцы оказываются в необычных или незнакомых ситуациях, таких как больница или тюрьма, и когда матери не имеют возможности реагировать на сигналы своих малышей тем или иным образом, расстройства привязанности становятся весьма реальными.

Я думаю, Выготского также порадовала бы теория Ури Брон-фенбреннера (Urie Bronfenbrenner, глава 22). Подобно Выготскому, тот полагал, что глупо проводить исследования на детях без одновременного принятия во внимание влияний среды на Детей. Однако он пошел на один шаг дальше Выготского. Он предположил, что существует несколько различных уровней среды, а следовательно, и несколько разных уровней влияния среды на детей. Например, на поведение детей влияет не только то, имеется ли у них много игрушек для игры, но также то, живут ли они в свободном, демократическом обществе. Поэтому Бронфенбреннер считал, что влияния среды простираются от прямых, непосредственных воздействий до косвенных, долговременных.