Эдвард Эдингер - Эго и Архетип

В этом видении содержится замечательное изображение мандалы с ак­центом на четверице: четыре цвета, четыре крошечных человечка. В то же время здесь упоминаются три ритма или хода. В 1944 году впервые вышла в свет "Психология и алхимия", в которой Юнг обращает особое внима­ние на четырехэлементный состав образа, и лишь вскользь упоминает о трех ритмах:

"Я не знаю, с чем связаны три ритма. Но я совершенно уверен, что эта связь вполне оправдана... Мы не ошибемся, если предположим, что наша мандала стремится обеспечить максимальное объединение противопо­ложностей, включая противоположность между мужской троицей и жен­ской четверицей..."

В своем комментарии к упомянутому видению в "Психологии и рели­гии", впервые опубликованной на английском языке в 1938 году, Юнг го­ворит о триедином ритме следующее:

"Если обратиться к древней пифагорейской идее, что душа представ­ляет собой квадрат, тогда мандала выражает божество посредством триединого ритма, а душу посредством ее статической четверицы, т.е. круга, разделенного на четыре цвета. Таким образом, ее сокровенный смысл состоит в соединении души с Богом" . Далее Юнг отмечает:

"...четверица составляет необходимое условие божественного рожде­ния и, следовательно, внутренней жизни троицы. Поэтому круг и чет­верица, с одной стороны, и триединый ритм, с другой, настолько глубоко проникают друг в друга, что каждый из них содержится в другом" . Из приведенных цитат явствует, что Юнг не считает четверицу вполне подходящим символом для выражения всеобщности. Предпочтение необходимо отдать объединению четверицы с троицей в более полном завершенном синтезе.

Если при встрече с тройкой будет уместным спросить, "где четверка", тогда при встрече с четверкой будет в равной мере уместным спросить "где тройка". Поглощенный мыслями о четверице человек нередко замечает в образах только четверку, тогда как образы в действительности объединя­ют в себе как четверку, так и тройку. Например, число двенадцать включает в себя тройку и четверку в качестве множителей. Точно так же число семь объ­единяет тройку и четверку, составляя их сумму.

Архетип Троицы, по-видимому, символизирует индивидуацию как про­цесс, тогда как четверица символизирует цель индивидуации или реали­зованное состояние. Но поскольку индивидуация никогда в действитель­ности не завершается, каждое временное состояние завершенности или целостности должно вновь удовлетворять требованиям диалектики Тро­ицы, чтобы жизнь продолжалась.

Человек имеет душу и ...здесь зарыто сокровище.

К.Г ЮНГ

•

Наши невзгоды свидетельствуют о существо­вании живой тайны.

К.Г.ЮНГ

Процесс индивидуации нередко выражается в символических образах ме­тафизического характера. Такие образы способны создавать проблемы для эмпирического психотерапевта, не склонного доверять грандиозным недо­казуемым представлениям о жизни, особенно потому, что такие представ­ления нередко связаны с проявлениями очевидной инфляции, например, при психозе. Кроме того, вызывает настороженность широко распространен­ное злоупотребление метафизическими образами на коллективном уровне. У психолога слово "метафизика" вызывает ассоциации с произвольными, ос­нованными на вере утверждениями относительно конечной реальности. Оно напоминает о догматических установках, несовместимых с эмпириче­ским темпераментом. Для ученого метафизический догматизм указывает на "крайнее невежество человека в тех вопросах, в которых он наиболее уверен". Юнг также избегал употребления этого термина. По этому поводу он, в частности, писал следующее:

"Я рассматриваю психологические вопросы с научной точки зрения, а не с философской... Я ограничиваюсь наблюдением явлений и осте­регаюсь метафизических или философских обсуждений". В другом месте он говорит следующее:

"Психология как наука о душе должна ограничиваться предметом своего исследования и не выходить за свои границы, используя метафизические объяснения происхождения этих образов (архетипов)... Ученый добро­совестно работает, он не может брать штурмом небеса. Позволив себе такую экстравагантность, он станет пилить сук, на котором сидит"-3 Вне сомнения, эти предостережения представляются здесь вполне уме­стными. И, тем не менее, метафизику как предмет исследования необхо­димо отделить от личного отношения к ней индивидов. Человек может за­нимать догматическую, неэмпирическую позицию по отношению к физике и метафизике. Об этом свидетельствует, например, отказ смотреть в телескоп Галилея на том основании, что было "известно", что Юпитер не может иметь лун.

С начала писанной истории метафизика составляет достойный предмет человеческого интереса. Отношение человека к метафизической реальности складывалось так же, как и в других сферах его деятельности, направленных на адаптацию к иным сторонам реальности. И в том, и в другом случае деятельность человека начиналась с наивных, произвольных и конкретно мифологических воззрений. Но это отнюдь не дискредитирует сам предмет исследования.

Пауль Тиллих высказал проницательное замечание по поводу взаимоотношения между юнговскими открытиями и метафизикой. Отметив тревогу Юнга по поводу того, что он называет метафизикой, Тиллих говорит следующее:

"Это, как мне кажется, не согласуется с его актуальными открытиями, которые по многим пунктам глубоко проникают в сферу онтологии, т.е. теории бытия. Этот страх перед метафизикой, который он разделяет с Фрейдом и другими завоевателями духа XIX века, составляет насле­дие этого века... Включая биологическую и, как необходимое следст­вие, физическую сферу в генезис архетипов, он фактически вышел за он­тологические пределы, "запечатленные на биологическом континууме". Такой выход был неизбежен, поскольку он наделял символы, в которых проявляются архетипы, способностью раскрывать тайну. Ибо, для того, чтобы раскрыть тайну, необходимо выразить то, что нуждается в раскры­тии, а именно, тайну бытия".

Юнг, несомненно, не боялся метафизики. Он с величайшей отвагой ис­следовал эту область. Он боялся не метафизики, а метафизиков. Хотя числа не лгут, тем не менее, лжецы могут манипулировать числами. Точно так : и метафизическую реальность можно в определенной мере выявить с помощью методов психологического эмпиризма, несмотря на то, что открытия, сделанные в этой области, могут быть неправильно использованы теми, кто не смыслит в таких методах. Заблуждаясь относительно природы тревоги, которую испытывал Юнг, Тиллих все-таки обращает внимание нa один важный момент, а именно: для того, чтобы обладать способностью раскрывать тайну, символические образы бессознательного "должны .гражать то, что нуждается в раскрытии, а именно, тайну бытия". В этом же se высказывается и Юнг в "Эоне":