Эдвард Эдингер - Эго и Архетип

Кровь была божественной жидкостью, и поэтому считалось преступлением проливать кровь, кроме как во время жертвоприношений богам. Таким образом, кровь ассоциировалась с убийством и с наступающим после него чувством вины и ожиданием возмездия. Кровь рассматривалась как независимая сущность, которая требует отмщения подобно тому как кровь Авеля вопиет от земли (Бытие, 4:10). С точки зрения первобытного (т.е. бессознательного) мышления, суть состоит не в моральной предосудительности лишения жизни другого существа, а в чрезвычайной опасности вторжения в сферу такой мощной субстанции, как кровь. Она мстит за себя, подобно тому, как провод под высоким напряжением мстит за себя человеку, который по неосторожности или по незнанию схватит его рукой.

Итак, с психологической точки зрения, кровь олицетворяет жизнь души, сверхличностного источника, который имеет большую ценность и силу. К крови необходимо относиться с таким же благоговением, как и к Богу; поэтому любая попытка эго манипулировать кровью, присваивать ее себе или уничтожать ее для достижения личных целей приводит к возмездию или воздаянию. Пролитая кровь требует большего кровопролития для уплаты долга. Такое мышление служит иллюстрацией к закону сохранения психической энергии. Необходимо прожить определенную психическую жизнь. Отказ в реализации психической жизни в одной области должен компенсироваться в другой сфере. Кровь должна быть пролита за кровь. Вытеснение, которое, в сущности, является внутренним убийством, невозможно утаить. Оно составляет преступление против жизни, за которое должна наступить расплата. По этому поводу Юнг говорит следующее:

"...Природа, по-видимому, таит недобрые чувства к нам... когда мы скрываем наши эмоции от наших близких... Сокрытие тайн и эмоций составляет психическое преступление, за которое природа, в конечном счете, насылает на нас болезнь".

Другая особенность древней символики крови состоит в концепции установления связи или заключения договора между божественными и демоническими силами и человеком. Соглашения с дьяволом подписываются кровью. Для того чтобы скрепить договор между Богом и человеком, должна пролиться кровь. "Кровь завета" упоминается в обряде, с помощью которого Иегова берет на себя обязательства по отношению к израильтянам:

"И написал Моисей все слова Господни и, встав рано поутру, поставил под горою жертвенник и двенадцать камней, по числу двенадцати колен Израилевых И послал юношей из сынов Израилевых, и принесли они всесожжения, и заклали тельцов в мирную жертву Господу. Моисей, взяв половину крови, влил в чаши, а другою половиною окропил жертвенник. И взял книгу завета, и прочитал вслух народу, и сказали они: все, что сказал Господь, сделаем, и будем послушны. И взял Моисей крови, и окропил народ, говоря: вот кровь завета, который Господь заключил с вами о всех словах сих". (Исход, 24:4-8).

Здесь кровь служит своего рода клеем или связующим веществом. Половина крови используется для окропления Иеговы, символизируемого жертвенником, а другою половиной окропляется народ. Таким образом народ объединяется с Богом "в единой крови". Бог и народ приняли участие в совместном крещении, или solutio, которое объединяет их в некую общность.

Идея "крови завета" вновь возникает в "Новом Завете" и распространяется на кровь Христа. Точно так же, как и кровь жертвенных животных, проливаемая Моисеем, скрепляет старый завет между Богом и Израилем, так и кровь Христа, добровольно проливаемая Им Самим, скрепляет Новый Завет между Богом и человеком. Эта аналогия достаточно ясно выражена в девятой главе "Послания к евреям":

"И потому Он (Христос) есть ходатай нового завета, дабы призванные к вечному наследию получили обетование ...даже первый завет был утвержден не без крови. Ибо Моисей, произнесши все заповеди по закону пред всем народом, взял кровь тельцов и козлов с водою и шерстью червленою и иссопом, и окропил как саму книгу, так и весь народ, говоря: "это кровь завета, который заповедал вам Бог". Также окропил кровью и скинию, и все сосуды Богослужебные. Да и все почти по закону очищается кровью, и без пролития крови не бывает прощения. И так образы небесного должны были очищаться сами, самое же небесное лучшими сих жертвами. Ибо Христос вошел не в рукотворное святилище, по образу истинного устроения, но в самое небо, чтобы предстать ныне за нас пред лице Божие, и не для того, чтобы многократно приносить Себя, как первосвященник входит во святилище каждогодно с чужою кровью; иначе надлежало бы Ему многократно страдать от начала мира. Он же однажды, к концу веков, явился для уничтожения греха жертвою Своею". (Евр.,9:15-2б).

Этот отрывок показывает, каким образом происходит объединение древнееврейского мифа и ритуала платонической мыслью в процессе развития христианской символики крови Христа. Древнееврейская "кровь завета" считается "копией" подлинника и используется для окропления скинии Иеговы, которая является копией вечного неба. С психологической точки зрения, эта идея в сочетании с утверждением, что кровь Христа была пролита раз и на все времена, означает, что на архетипическом уровне коллективной психики произошла трансформация. Сам Бог претерпевает изменение, чтобы по инициативе Самости или Христа постоянно поддерживался скрепляющий, возрождающий поток, который соединяет человека с Богом, т.е. эго с Самостью.

В "Новом Завете" "кровь завета" становится кровью причастия. Эта связь устанавливается в рассказе о последней вечере: "И взяв чашу и благодарив, подал им и сказал: пейте из нее все; ибо сие есть Кровь Моя нового завета, за многих изливаемая во оставление грехов" (Матф., 26:27-28. См. также: Марк, 14:23-24 и Первое послание к Коринфянам, 11:25). Таким образом, ветхозаветный запрет пить кровь был отменен, по меньшей мере, для выполнения символических и ритуальных задач. Выпивание крови Христа становится средством укрепления связи между Богом и человеком.

У. Робертсон Смит сообщает важные сведения о крови как веществе, скрепляющем договор. По этому поводу он пишет следующее:

"Среди первобытных народов в различных формах встречается представление о том, что человек поглощает природу или жизнь другого живого существа, поедая его мясо или выпивая его кровь... Хорошо известно применение этой идеи в ритуале побратимства, который встречается во всех странах мира. В простейшем виде этот ритуал предполагает, что два человека станут братьями, когда вскроют свои вены и отведают кровь друг у друга. С этого момента их жизни составляют не две жизни, а одну... В древнеарабской литературе существует немало упоминаний о кровном договоре, где вместо человеческой крови используется кровь жертвы, умерщвленной в святилище.