Элизабет Гуммессон - Как общаться с пользой и получать от этого удовольствие

Большинство из нас совершают поступки, руководствуясь страхом, потому что не знают иной альтернативы. Мы рождаемся с двумя страхами: страхом упасть и страхом перед громкими звуками. Представьте себе малыша, выставившего вперед ручонки, — он словно боится упасть. Или ребенка, который плачет всякий раз, когда слышит шум. Других страхов у детей нет. Они не боятся темноты, барабашки, змей или пауков. По мере взросления они учатся бояться, потому что мы постоянно говорим об опасностях, которые их окружают, потому что они видят наш страх и делают вывод, что должны бояться того же.

Неуверенные в себе люди стараются поворачивать разговор так, чтобы все время получать подтверждения.

Я внимательно слежу за образованием младшей дочери и несколько часов в неделю провожу в ее школе — посещаю родительские собрания или сижу на уроках. Мне нравится смотреть, как дочь выстраивает отношения с одноклассниками и окружающими ее взрослыми.

Однажды дети работали над проектом о рыси. На одной странице они должны были написать все, что им известно об этом животном, а на другой — нарисовать рысь. Шестилетняя София сидит напротив моей дочери и той дело обращается ко мне:

— О, вы только посмотрите на мою рысь. Она такая уродливая. Я совсем не умею рисовать!

Мне больно это слышать. Рисунок Софии ничуть не хуже остальных. Далеко не на всех картинках можно узнать рысь в упитанном существе на четырех ногах, с хвостом, кисточками на ушах и пятнистой шубой. Но Софии больше всего хочется, чтобы я разуверила ее, сказала, что она хорошо рисует. Она нуждается в подтверждении, похвале, комплиментах. Но вместо того, чтобы похвалить ее рисунок, я говорю:

— Кажется, тебе нравится рисовать, да?

София застенчиво кивает и говорит, что любит рисовать. Теперь мы смотрим на ее рысь другими глазами, не оценивая рисунок с точки зрения его реалистичности.

Точно так же Аса ищет подтверждения, жалуясь на свой вес. Она говорит вроде бы шутя, но в то же время серьезно.

— О боже, в этих брюках я выгляжу как корова! — кричит она из примерочной каждый раз, когда выбирается с подругами за покупками.

Если вы собираетесь сказать:

Вовсе нет, ты такая стройная!

Даже если вы обе знаете, что у Асы излишек веса и в этих брюках она выглядит так же плохо, как и во всем остальном, вы говорите обратное, потому что не хотите ее расстраивать.

Скажите лучше:

По-моему, ты классная!

Ответы, которые приходят нам в голову сразу, — это чистый рефлекс, выражающий наше внутреннее желание щадить чувства других, избегая всего, что способно их расстроить или обидеть.

Как и Якоб, о котором говорилось в начале главы, мы часто испытываем страх: мы боимся искренне похвалить кого-то, боимся разделить ответственность, боимся быть честными друг с другом.

Подруга как-то за обедом сказала мне, что приняла решение целый месяц говорить только правду. Если она опаздывала на встречу, то честно сообщала причину, будь то необходимость ответить на телефонный звонок, заставший ее на пороге дома, или затянувшееся предыдущее совещание. Она никогда не винила пробки и не оправдывалась. Когда кто-то спрашивал ее мнение о новой стрижке или новой блузке, она была откровенна, и, если блузка ей не нравилась, подруга так и говорила. Она хотела попробовать жить одной только правдой. Насколько я знаю, попытка показалась ей удачной, и она по-прежнему придерживается такой модели поведения, несмотря на сопряженные с этим трудности.

Если мы посмотрим на честность с точки зрения любви, она примет иную окраску. Теперь за нашей честностью скрывается желание быть искренними в наших отношениях и уверенность в том, что отношения эту честность выдержат.

Возьмем, к примеру, ситуацию с новой блузкой. Ваша подруга спрашивает ваше мнение по поводу покупки.

Если вы собираетесь сказать:

Какая миленькая!

Даже если вы так вовсе не думаете.

Скажите лучше:

По-моему, она очень тебе идет.

Мы не знаем, как люди отреагируют на нашу честность. Кроме того, мы беспокоимся об эмоциях и мыслях других, словно несем личную ответственность за их чувства.

Если бы я проводила совершенно ненаучное исследование с целью выяснить, сколько людей, приходящих на мои лекции, боятся конфликтов, думаю, процентов сорок из них подняли бы руку. Совершенно не важно, кем они работают, каков их пол, возраст, социальный статус или положение в компании. Я задавала подобный вопрос слушателям в разных районах Швеции, и почти половина из них поднимала руку.

Я задавала вопросы о причине страха, и наиболее частыми были следующие ответы:

• Нежелание накалять обстановку.

• Беспокойство по поводу того, не пострадают ли от конфликта отношения.

• Нежелание столкнуться с грубостью.

• Беспокойство по поводу возможных последствий и результатов.

Если мы не умеем справляться с конфликтными ситуациями, мы стараемся избегать их, а избегая, лишаемся практики. Замкнутый круг.

Страх перед конфликтом заставляет людей прятать голову в песок. Они не стремятся устанавливать границы, которые подрывают их самоуважение и самооценку.

Мы так отчаянно хотим понравиться людям, что пренебрегаем собой.

Не все те, кто боится конфликта, хранят молчание. Многие высказывают свое мнение в столовой, за чашкой кофе или в другом укромном уголке, но им страшно даже подумать о том, чтобы откровенно поговорить с человеком, о котором идет речь.

Я хорошо помню, как моя средняя дочь отправилась с классом на пикник. Тогда она была во втором классе. Мы расположились на лугу, у небольшого озера. Ярко светило солнце, воздух был наполнен ароматом весенних цветов. Когда все наелись, некоторые из детей захотели искупаться. Им разрешили это сделать, потому что мы, взрослые, сидели на берегу и могли наблюдать за ними.

Моя дочь подбежала ко мне и спросила, можно ли ей поплавать. Ей так хотелось этого, что я не смогла отказать. Сказано — сделано. Вместе с остальными ребятами она прыгнула в воду, а я сидела и смотрела на нее. Вода была прохладной, но дети резвились от души.

Когда пикник подошел к концу и взрослые стали собирать вещи — коврики, термосы, фантики, — я случайно услышала за своей спиной разговор двух мам:

— Боже, ты только вообрази — разрешить ребенку купаться в это время года!

— Это безумие, дети могли простудиться!

— Да! Я своей ни за что бы не разрешила.

Они продолжали высказываться в том же духе, пока я не повернулась к ним. Женщины покраснели как раки, а я только улыбнулась им, не зная, что сказать. Если бы они не упустили из виду, что я стою рядом, то никогда бы не стали комментировать ситуацию. Это типичная для них модель поведения — судачить за спиной человека, вместо того чтобы высказать свое мнение открыто. Я рада, что разрешила дочери окунуться, ей так хотелось этого. Весь «заплыв» длился 23 секунды, и простуда обошла ее стороной.