Сью Герхард - Как любовь формирует мозг ребенка?

Детский мозг наиболее чувствителен к стрессу в период своего самого активного развития. В частности, период, когда в той или иной зоне мозга усиливается обмен веществ, активность этой зоны в большей степени проявляется в поведении человека (Чугани и др., 2001). Похоже, что травмирующие переживания оказывают наибольшее воздействие на механизм реагирования на стресс именно в момент его формирования — до трехлетнего возраста. Высокий кортизол в раннем возрасте также может быть ответственным за повреждение гиппокампа, так как кортизол вызывает усиление выделения глютаматов, которые, как считается, повреждают гиппокамп. Плютаматы могут нарушать механизм обратной связи в разных системах и негативно влиять на способность мозга к адаптации. Возраст также является критическим параметром для установления базового уровня кортизола. В случаях, когда стресс становится хроническим в очень раннем возрасте, базовый уровень сначала достигает своего максимума, а затем резко снижается ниже нормального уровня. Стресс в более позднем возрасте, судя по всему, не изменяет таким образом базовый уровень кортизола (Лайонс и др., 20006; Деттлинг и др., 2002). При воздействии сразу нескольких эффектов раннего стресса возникает большая вероятность нарушения способности человека в будущем нормально реагировать на стресс.

Мне не хотелось бы, чтобы сформировалось впечатление, что травма возникает только от экстремальных или длительных тяжелых переживаний. Психическая травма, влияющая на формирование привязанности,

также может возникнуть от периодических случаев игнорирования и насильственных действий; иначе можно сказать словами Джона Аллена: «Ключевой момент неудачи заключается в эпизодическом равнодушии, отсутствии отзывчивости, когда младенец находится в состоянии повышенной потребности в привязанности)» (Аллен, 2001). Проще говоря, система привязанности активируется в моменты, когда ребенок боится чего-то или нуждается в утешении, подбадривании, безопасности и для него травмирующим может оказаться то, что в подобный момент он такой поддержки не получает. Те, кто справляется с такими непростыми переживаниями с помощью относительно эффективных способов защиты, таких как избегание и сопротивление, в большей степени подвержены менее серьезным эмоциональным сложностям, таким как нарциссическое расстройство личности, тревожность, неврозы и депрессии. Их ранние эмоциональные переживания редко достигают силы открытого насилия, но они относятся к тому же континууму. Опыт взаимоотношения в таких случаях вряд ли можно признать оптимальным. Их родители часто относительно некомпетентны в управлении собственными чувствами. Но, поскольку этот конец диапазона постепенно приближается и сливается с нормой и поскольку многие идеальные родители порой некомпетентны и теряют контроль, становится сложным распознать, насколько сильно такое постоянное недостаточно эффективное управление чувствами может в самом деле повредить ребенку в семье. Такие дети обычно не испытывают страхов относительно своего физического выживания, как это происходит с детьми, получившими более серьезные повреждения психики. Тем не менее они все-таки подвержены страхам относительно своего психологического выживания. У них возникают сомнения по поводу их ценности, относительно того, имеют ли они право существовать.

Литература, посвященная вопросам привязанности, достаточно четко дает понять, что дети создают образцы моделей взаимоотношений на основании своих собственных переживаний и эмоционального опыта, но это не просто модели того, как ведут себя другие люди. Это модели взаимоотношений личности, внутреннего «я» ребенка с другими людьми; модели взаимодействия между людьми, а не статичные внутренние образы «мамы» и «палы». Это означает, что внутренние образы, которые мы создаем для управления собственным поведением, вызывают в памяти чувства, возникшие при взаимодействии с другим человеком. Если другой человек постоянно относится к тебе как к глупцу, ты и будешь чувствовать себя глупым. (И у тебя разовьется способность относиться к другим как к глупцам.) Если родители не проявляют интереса к состоянию твоей души, тебе будет казаться, что эти состояния не представляют интереса для других (и, возможно, что состояния души других людей и тебе не будут интересны). Разумеется, по мере развития и взросления такие модели отношений будут проходить проверку и на других людях, но в раннем детстве они находятся в процессе формирования и во многом зависят от воздействия взрослых и других детей. Начиная с более поздних периодов детства и в дальнейшей жизни эти сформированные в раннем детстве модели будут дополняться и перестраиваться различными способами.

Но в семьях, где детей слишком игнорируют или очень сильно критикуют, у ребенка может возникнуть базовая неуверенность в собственной ценности. Внутренние модели будут опираться на представление о собственной низкой ценности или даже неполноценности, упреждая пренебрежение и критику со стороны других. Эти ожидания придают определенную направленность поведению и часто вовлекают других в подтверждение таких ожиданий, создавая таким образом замкнутый круг, который сложно разорвать. То, насколько это сложно, будет рассмотрено в следующих главах.

СВЯЗИ МЕЖДУ РАССТРОЙСТВАМИ ЛИЧНОСТИ И РАННИМ ЭМОЦИОНАЛЬНЫМ ОПЫТОМ

Быть объектом чьего-то негативного внимания или быть игнорируемым — это как испытывать воздействие кислоты, которая постоянно разъедает самооценку. Как мы видели, это может привести к депрессии или создать склонность к депрессии, если такие чувства испытываются в раннем детстве, когда формируется личность. Но есть еще и более страшная форма депрессии, которая связана с предельными эмоциональными переживаниями, особенно во младенчестве. В мире психиатров это состояние известно как «пограничное расстройство личности». Оно описывает человека, который стоит на пороге психоза, готового вот-вот потерять связь с реальностью и принять за реальность свой внутренний мир. Например, кто-то, кто опасается, что другой человек к нему плохо относится, может начать считать, что этот другой пытается его отравить.

Существует целый диагностический перечень расстройств личности, которые были отнесены к разным категориям, чтобы помочь докторам и специалистам в области душевного здоровья внести какую-то ясность и предсказуемость в их взаимодействие с людьми, переживающими душевное расстройство. Реальные люди редко четко подпадают под какие-то категории. Несмотря на то что эти термины используются профессионалами для того, чтобы быстро понять друг друга, мне кажется, что нужно уяснить, что расстройства личности не являются болезнями, как, например, инфекционные заболевания, хотя для них используется язык таких заболеваний. Эти термины едва описывают типичные проявления различных точек, расположенных на шкале сложностей, возникающих при регулировании и управлении эмоциональной жизнью индивида.