Питирим Сорокин - Американская сексуальная революция

Также слабо развито сегодня творчество и в изящных искусствах. Наши писатели получают гораздо больше Нобелевских премий, чем заслуживают, но это лишь потому, что литературное вдохновение в других западных странах еще слабее. «На безрыбье и рак рыба», гласит русская пословица. Похоже, что у нас сейчас больше крупных раков, чем у других наций. Но нет среди них нового Гомера, Софокла, Данте или Шекспира, никто из них не достиг уровня Г ете или Шиллера. Сервантеса или Камоэнса, Толстого или Достоевского, Гюго или Бальзака, Диккенса или Стивенсона. По правде говоря, вряд ли хоть один из сегодняшних авторов достигает уровня Твена, Мелвилла, По или Уитмена.

Сомневаюсь, что большинство современных литературных сочинений будет жить так же долго, как наши шедевры XIX века. В конце концов, большинство сегодняшних предполагаемых классиков обращаются не к вечным проблемам человечества, а к временным и местным. Искусная речь этих романов, пьес и поэм — это в основном пустая болтовня. И она теряет свое значение, как только изменяется местная ситуация, о которой идет речь. Более того, даже этому типу творчества будут все больше угрожать коммерческие бестселлеры. Под давлением требований рынка многие из потенциальных творцов в области литературы теряют охоту создавать работы, которые могут найти лишь ограниченное число читателей. Они становятся все более восприимчивыми к уговорам издателей, убеждающих их производить литературную жвачку бестселлеров. Такое положение серьезно сдерживает активный рост нашей литературы, которому к тому же угрожают кино, радио и телевидение. В таких условиях перспективы возрождения литературного искусства становятся поистине туманными и сомнительными!

То же, что было сказано о литературе, можно с небольшими вариациями повторить и о других видах искусства. За исключением архитектуры, где творчество как будто процветает, в других областях у нас есть компетентные, но всего лишь компетентные композиторы, художники и скульпторы, но ни один из них не может даже соперничать с мастерами XIX столетия.

В музыке у нас нет нового Шопена, К.М. фон Вебера, Шуберта, Шумана, Берлиоза, Сметаны, Вагнера, Верди, Дворжака, Брамса, Чайковского, Мусоргского, Римского-Корсакова, Э. Грига, С. Франка, Дебюсси или Равеля. Едва ли у нас найдется кто-то равный Сибелиусу, Рахманинову, Р.В. Вильямсу, Стравинскому или Прокофьеву. Большинство дирижеров наших великих оркестров и большинство наших солистов-виртуозов родились или учились заграницей. У нас скорее больше успехов в создании различных оперетт и музыкальных шоу, но они по своей природе всегда были и будут третьеразрядной музыкой.

В то время как создатели гениальной музыки с трудом устраивают представления и редко зарабатывают столько, чтобы можно было сводить концы с концами, продюсеры музыкального хлама делают себе огромные состояния. В такой ситуации вряд ли стоит ожидать, что потенциальные творцы предпочтут путь нищеты и забвения, а не автомагистраль славы, популярности и богатства. Все чаще они вынуждены растрачивать свой гений на изготовление чепухи.

То же самое можно сказать о современной живописи и скульптуре. Время от времени здесь создается что-то ценное и значительное, но эти новые работы не могут соперничать с шедеврами прошлого. И здесь росту прекрасных цветов живописи и скульптуры все больше угрожают быстро распространяющиеся семена шарлатанского искусства.

Такая оценка наших творческих возможностей может показаться слишком суровой и пессимистичной. Жизнерадостные души не преминут поднять свой обычный крик о ложных пророках гибели и упадка.

Однако, подобной критики совершенно недостаточно для того, чтобы считать необоснованным мой диагноз и прогноз. Ею щедро награждались мои предыдущие исследования, но все попытки доказать, что они были ошибочны и слишком пессимистичны, неизменно проваливались.

В переживающих упадок обществах большинство людей и лидеров не подозревали об их злокачественных болезнях. Большинство из них были полны оптимизма относительно их настоящего положения и перспектив на будущее. Они продолжали радостно жить иллюзиями и с надеждой ожидали исполнения их неосуществимых грез. Лидеры подвергали нападкам все честные оценки ситуации и называли их ложными пророчествами гибели и мрака. С исторической точки зрения, в продолжающемся существовании жизнерадостных кандидов и в их привычном шуме и крике нет ничего нового.

Наш обзор показывает, что в Соединенных Штатах происходил и продолжает происходить упадок творчества. Этот упадок вызван многими факторами, среди которых не последнее место занимает рост сексуальной свободы.

К счастью, сам упадок не зашел так далеко, чтобы сделать невозможным наше физическое, душевное, моральное и социальное благополучие; и он еще не развился настолько, чтобы исключить возможность нового и прекрасного возрождения нашей творческой миссии во вселенной.

Одной из главных сфер человеческой жизни, которую необходимо реформировать, если мы хотим достичь этого возрождения, является наше отношение к сексу и сексуальное поведение. Мы уже слишком далеко уплыли по течению сексуальной свободы, но еще не настолько, чтобы было невозможно изменить наш курс и войти в глубокое русло самоконтроля, мира, благополучия и творчества. У нас все еще есть значительные шансы остановить движение в сторону анархии. От каждого из нас и от нации в целом зависит то, каким из этих двух курсов мы будем следовать: курсом исторической и культурной гибели или курсом более благородной и творческой жизни.

Если мы выбираем путь более благородной и более творческой жизни, то мы должны изменить самих себя, нашу культуру и наше общество. Иначе мы не сможем остановить наш опасный дрейф к сексуальной анархии и ее катастрофическим последствиям. Мы также не сможем создать в нашей стране разумный, приносящий радость сексуальный порядок и облагородить наши базовые ценности, которые сейчас опошлены беспорядочными сексуальными нравами. Основные изменения, необходимые для достижения этих целей, составляют три независимые группы: первая — изменения в умах, сердцах и поведении наших мужчин и женщин; вторая — изменения в различных областях нашей культуры; третья — реорганизация наших базовых институтов. Все три вида изменений одинаково необходимы для успешной перестройки нашей сексуальной жизни и обусловленного ею более широкого социокультурного порядка.

Наш краткий перечень основных изменений начинается с обозначения того, что нужно изменить в личности и поведении людей в целом, чтобы сделать их сексуальную жизнь гармоничной и свободной от нарушения прав других людей и разумных моральных предписаний.