Юрий Рюриков - Мед и яд любви

«Сверх» — потому что еще не открыто, какие нервные механизмы ведают биоэнергией, принимают и передают ее. «Сверхчувственный», «сверхчувствователь» — названия, по-моему, тоже неточные; биопсихическая энергия не сверхчувствуется, а именно чувствуется, ее ощущают люди, регистрируют приборы.

Пожалуй, вернее было бы называть этих людей так, как их называли чуть раньше — сензитивами, то есть «чувствователями».

В 70—80-е годы ленинградские и московские физики изучали физическую природу энергии сензитивов. Ученые Ленинградского института точной механики и оптики (возглавлял их ректор института профессор Г. Н. Дульнев) исследовали так называемый телекинез — передвижение предметов «мыслью», «взглядом», то есть биопсихической энергией.

Опыты подтвердили, что известная Н. С. Кулагина на расстоянии отклоняет своей энергией чашу весов (даже сквозь стеклянную преграду), рассеивает лазерное излучение, испускает магнитные импульсы. Позднее Н. С. Кулагину изучали московские физики во главе с академиком Ю. Б. Кобзаревым. Они установили, кроме того, что в ее энергии есть и акустические — звуковые — сигналы.

В 80-е годы в московском ИРЭ (Институте радиотехники и электроники) была открыта лаборатория физических полей человека и животных; ее работой руководят физики академик Гуляев и доктор наук Годик.

Лаборатория изучала энергию и обычных людей, и сензитивов, в том числе известной Джуны — Евгении Ювашевны Давиташвили.

Выяснилось, что все они — и обычные люди, и сензитивы — излучают импульсы разных энергий: инфракрасные, радиотепловые, оптические, электромагнитные, акустические…

Биофизики из ИРЭ считают, что биополя не существует, а есть «физические поля биологических объектов»; решительно отклоняя термин, они решительно признают явление.

По их мнению, то, что называют энергией биополя, состоит из нескольких физических энергий.

Ю. В. Гуляев считает, что человек похож здесь на Вселенную. «Вокруг людей, как и вокруг нашей планеты, — говорит он, — есть своя атмосфера и магнитосфеpa, где бушуют потоки излучений, не ощущаемых нашими органами чувств. А чуткие «глаза» и «уши» приборов могут теперь зафиксировать эту… вполне материальную субстанцию».

Э. Э. Годик добавляет, что созданные в ИРЭ высокочувствительные приборы позволили убедиться: «Вокруг человека и животных существует сложная картина излучений и полей». В нее входят электрические и магнитные поля, радиотепловое, инфракрасное и химическое излучение, оптические и звуковые волны.

Вице-президент АН СССР В. А. Котельников сказал об этом: «С помощью современной радиоэлектронной аппаратуры проведено исследование физических полей, возникающих вокруг человека… Оказалось, что эти поля несут ценную информацию о функционировании физиологических систем организма…

После серьезного подключения науки вместо чудес появляется новое научное знание, которое несет реальную практическую пользу».

Изучая «поля жизни», вступая на их целину, биофизики идут пока по самым простым полям, физиологическим, и только-только бросают взгляд на психологические поля куда более сложные. При этом исследуют «поля жизни» лишь физики, а официальная психология, физиология, медицина отмахиваются от них. «Этого не может быть, потому что этого не может быть никогда» — такой, увы, донаучный подход к живым полям еще недавно царил в научных институтах всех этих человековедческих наук.

До сих пор наука изучала два измерения человека: телесное, «вещественное», и бестелесное, психическое (мысли, чувства, память). Но как именно одно из них переходит в другое, какая материальная природа у наших чувств, мыслей — этим наука почти не занималась.

Можно предположить, что психоэнергетика (точнее, биопсихоэнергетика) — это и есть недостающее звено между нашей физиологией и психологией. Здесь, может быть, таятся неизвестные пружины наших чувств, важные механизмы мыслей.

Если это так, тут могут лежать ключи к новым америкам нашего внутреннего мира, ко всей человеческой психологии и физиологии.

Конечно, пока все это только предположения, но в том, что касается любви, чувств, они выглядят правдоподобно. Здесь, кстати, будет говориться только об одной грани психоэнергетики — о тех загадочных психологических способностях, которые пробуждает в людях любовь.

Остальные ее грани — то есть главное в ней, — остаются в стороне, в них, очевидно, должны разбираться физиологи, биофизики, медики…

Каждый из нас, наверно, ощущал на себе — спиной, затылком — тяжелый, давящий взгляд, каждый чувствовал, как его захлестывают волны чужой радости или разъедают едкие токи чужого раздражения. Наверно, есть какая-то энергия, которая передается взглядом и дает почувствовать на себе его силу.

Возможно, и у наших чувств есть волновая энергия и мы ощущаем ее какими-то неизвестными нам нервными механизмами, какими-то таящимися в подсознании приемниками энергии.

При разных чувствах в организме протекают, очевидно, разные процессы — биофизические и биохимические, и они дают разные излучения. Есть, возможно, свои, особые волны у радости, грусти, презрения, ликования, тоски, гнева, страха, удивления, тревоги…

Может быть, и разные характеры излучают разную энергию: сильный, волевой источает волны спокойствия, уверенности; возбудимый испускает токи нервозности, сердитый — режущие токи злости, добрый — покоящие волны душевной мягкости.

Придет время, психологи расшифруют эти излучения, и это поможет уменьшить нашу беспомощность перед многими своими чувствами…

В сильной любви каждый из нас, пусть ненадолго, может как бы стать сензитивом. Любовь — мощный усилитель человеческой энергии, и она очень обостряет — хотя бы на время, хотя бы к одному человеку — дремлющую в нас способность улавливать волны чужой души.

Это уже не гипотеза, а твердые факты и надежные наблюдения, их много и в живой жизни, и в книгах олюбви. Вот, пожалуй, самое разительное из таких наблюдений — вспышка «ясновидения» у Константина Левина и Кити.

«Когда встали из-за стола, Левину хотелось идти за Кити в гостиную; но он боялся, не будет ли ей это неприятно… Он остался в кружке мужчин, принимая участие в общем разговоре, и, не глядя на Кити, чувствовал ее движения, ее взгляды и то место, на котором она была в гостиной» [10] Подчеркнуто везде мной. — Ю. Р. .

Он чувствовал все это из другой комнаты! Он как бы видел ее внутренними глазами своей души. Он разговаривал о вещах, которые всегда казались ему необыкновенно важны, но которые вдруг потеряли для него всякую важность. «Он знал теперь то, что одно важно. И это одно было сначала там, в гостиной, а потом стало подвигаться и остановилось у двери. Он, не оборачиваясь, почувствовал устремленный на себя взгляд и улыбку и не мог не обернуться. Она стояла в дверях сЩербацким исмотрела на него».