Ганс Селье - От мечты к открытию

Несомненно, новые термины следует изобретать, только если без них в самом деле нельзя обойтись. Оправданное в целом неприятие неологизмов объясняется в первую очередь творчеством тех авторов, которые ввели их просто для того, чтобы "расписаться" на чем-либо, что вовсе не заслуживало специального имени. Хорошей иллюстрацией этому явлению служат многочисленные клинические синдромы, представляющие собой незначительные видоизменения известных заболеваний. Синдром, доселе характеризовавшийся тремя основными симптомами и вновь наблюдающийся в сочетании с четвертым, очень редко заслуживает переименования.

Если же новые имена все же даются, их необходимо строить в соответствии с определенными и хорошо испытанными лингвистическими принципами. Произвольным буквенным сочетаниям или имени открывателя следует предпочесть термин, заключающий в себе свое собственное объяснение, да еще желательно, чтобы он был понятен ученым других стран и чтобы его было несложно перевести на другие языки. Вот почему лучше всего начать с поиска знакомых греческих и латинских корней, широко используемых в биологии. Некоторые поборники чистоты языка яростно протестуют против составных терминов, в которых участвуют и латинские, и греческие корни. Если только это оправдано, таких гибридов действительно следует избегать, но не ценой надуманности; я, например, предпочитаю говорить "аппендицит", а не "перитифлит" и "адренотропный", а не "эпинефротропный".

Мне пришлось столкнуться со значительной оппозицией моему использованию слов "стресс" и "стрессор" для обозначения соответственно "суммы всех неспецифических изменений, вызванных функцией или повреждением", и агента, обусловливающего такие изменения. В качестве аргумента приводился тот факт, что термин "стресс" уже используется в физике в несколько ином смысле; кроме того, он постоянно используется в разговорном английском для обозначения круга явлений, связанных с усталостью. Впрочем, этот термин был весьма быстро и повсеместно принят в его новом, строго определенном биологическом смысле, а этот факт позволяет усомниться в том, что какое-то иное обозначение оказалось бы более удовлетворительным. И все же не исключено, что даже в этом случае было бы лучше избрать термин греко-латинского происхождения.

Несколько лет назад я предложил термин "кортикоид" (от латинского "кортекс", т. е. "кора", и греческого суффикса "оид", означающего подобие чему-либо) в качестве обобщающего названия для "тех гормонов, которые имитируют физиологическую функцию коры надпочечников". За это меня отчитали, ибо вообще "...попытки изобретения новых терминов людьми, для которых язык не является родным, очень опасны...". В свое оправдание я сделал невинное замечание, что прогресс науки сильно застопорился бы, если бы право на придумывание греко-латинских научных терминов признавалось только за теми, кто может считать греческий и латинский своими родными языками [Селье, 19].

Таблицы. Расположение данных в форме таблиц является одним из наиболее эффективных средств их подготовки для сравнения и оценки. При разработке таблиц следует всячески экономить место -- не только потому, что стоимость набора таблицы гораздо выше, чем страницы текста, но также и потому, что их главной целью является сжатое представление данных. Принципы конструирования таблиц содержатся в соответствующих руководствах.

Рисунки и фотографии. Таблицы, графики и диаграммы призваны давать точную информацию для подтверждения количественных взаимосвязей между явлениями. В отличие от них большинство рисунков и фотографий предназначены для иллюстрации качественных, а не точных количественных аспектов, и они способны выполнять эти функции достаточно хорошо за счет некоторых преувеличений, подчеркивающих наиболее важные моменты. К примеру, схематический рисунок, иллюстрирующий влияние некоторого гормона на различные органы, не обязательно -- да и не нужно -- делать в реальном масштабе. Атрофированный орган должен изображаться гораздо меньшим, а гипертрофированный -- гораздо большим, нежели это имеет место на самом деле, с тем чтобы сделать различия более очевидными. Рисунок только помогает наглядно изобразить или интерпретировать факты, уже доказанные в тексте и представленные количественно в виде таблиц, графиков или диаграмм. Поэтому редко возникает необходимость давать один и тот же материал и в форме таблиц, и в графическом изображении. Представленные таким образом количественные данные могут быть с успехом обобщены на рисунке, который, как и карикатура, подчеркивает наиболее характерные черты.

Почти то же самое можно сказать и о фотографиях. Фотография должна показывать не средние измерения, но такие, которые лучше всего иллюстрируют происходящий процесс, если, разумеется, это ясно представлено в тексте. Скажем, иллюстрируя инфаркт миокарда, нам вовсе не обязательно, руководствуясь неверно понимаемой научной честностью, выбирать стандартный тип "заболевания, если к тому же цвет и расположение органов неблагоприятны для фотографирования. Гораздо лучше использовать образец, в котором происшедшие изменения заметны наиболее отчетливо.

Ссылки. Кроме как в обзорных статьях и в библиографической литературе, ссылки должны сводиться к минимуму, необходимому для должного признания более ранних исследований и для того, чтобы была ясна основа, на которой зиждется новая работа. Ссылки следует также использовать вместо пространных описаний сложных экспериментальных процедур, которые уже описывались. Только новичков восхищает собственная способность приводить огромный перечень литературы, к которому читатели все равно обращаются весьма редко.

Диссертация

Этиология и профилактика "диссертационного невроза". Если в период написания диссертации экспериментальная работа молодого ученого продолжается, а уровень руководства ею ниже желаемого, то постоянная смена видов работы и неопределенность ее конечного результата неминуемо приводят к серьезному умственному расстройству, которое в нашей лаборатории обычно именуют "диссертационным неврозом". Диссертант теряет уверенность в себе и в своей работе, становится подавленным, нервным, легковозбудимым и часто раздражается из-за все более лихорадочных и потому безуспешных усилий закончить работу к назначенному сроку. Он теряет объективность в оценке результатов, особенно тех, которые угрожают свести на нет большие разделы и без того с трудом подготовленной рукописи.

Другой важный фактор возникновения "диссертационного невроза" -- это неспособность новичка сконцентрироваться на процессе писания, работать не разгибая спины до тех пор, пока объемистый текст не будет закончен. Каждый раз, излагая свои мысли на бумаге и натыкаясь на непредвиденные трудности, он ищет спасения "на стороне" -- или в еще одном эксперименте, или в оказании услуги родственнику или другу, острую потребность в которой он внезапно ощущает, да и вообще в чем угодно, лишь бы это позволило приостановить работу и на какое-то время оторваться от письменного стола.