Ганс Селье - Стресс без дистресса

Это исторически самое раннее правило поведения, предназначенное для поддержания душевного равновесия и мира между людьми. Если бы каждый любил ближнего, как самого себя, откуда взялись бы войны, преступления, нападения или просто напряженность в человеческих взаимоотношениях? В библейские времена не было лучшего способа заставить людей быть добрыми друг к другу, чем сформулировать такую заповедь. Но чтобы следовать ей, нужно было непоколебимо верить в ее происхождение от господа бога, обладателя беспредельной мудрости и власти.

Разные религии, внушавшие эту заповедь, отличались друг от друга. Кое в чем их воззрения были прямо противоположными. Но в божественного вседержителя верили сторонники всех групп, хотя каждая группа яростно отрицала существование других богов. К счастью, почитатели какого-либо бога очень мало знали о других религиях, поэтому такого рода противоречия и сомнения не тревожили их понапрасну. Пока вера была сильна, едва ли основную идею поддержания мира между людьми можно было выразить лучше. Старание "возлюбить ближнего, как самого себя", вероятно, принесло много добра и сделало для улучшения жизни больше, чем любой другой принцип поведения.

Единственное затруднение в том, что строгое соблюдение этого принципа несовместимо с биологическими законами. Я уже говорил, что, нравится нам это или не нравится, эгоизм -- существенная черта всего живого, и если мы будем честны перед собой, то должны согласиться, что ни один из нас не любит всех своих собратьев, как самого себя. Когда интересы сталкиваются, я не вправе ожидать от других, что они примут мои интересы так же близко к сердцу, как свои собственные.

Я далек от осуждения заповеди "возлюби ближнего, как самого себя", ибо убежден: она долго приносила пользу человечеству и была достойной целью жизни. Но с библейских времен утекло много воды, получили развитие философское мировоззрение и наука, и все большее число людей задает вопрос: а кто придумал эту заповедь и возможно ли следовать ей?

Честно говоря, я не могу твердо придерживаться ее. Когда я был моложе, я изо всех сил старался, пока не обнаружил: как ни старайся, но могу я любить ближнего, как самого себя... даже если бы это не зависело от характера ближнего. В отношении некоторых я очень приблизился к исполнению этого завета. Но я покривил бы душой, если бы пытался убедить себя, что, приложив больше усилий, сумел бы следовать этому завету как общему закону. Когда речь идет о гнусном и наглом враге, который стремится уничтожить меня и все, во что я верю, когда я думаю о ленивом пропойце, паразитирующем на чужом труде, или о закоренелом уголовнике, растлителе юных, я считаю противоестественным любить их, как самого себя, или хотя бы так, как своих родных и друзей. Более того, даже самого дорогого мне ближнего я не могу любить, как самого себя. Если допустить крайний случай: предстоит решить, чью жизнь сохранить, его или мою, я выберу свою. Есть, конечно, исключения из этого правила (родитель может без колебаний умереть, спасая дитя из пылающего дома), но -- согласимся с этим -- исключения редки и не могут служить основанием считать такого рода поступки эталоном поведения.

Зачем же притворство? Самообман ведет лишь к ощущению неполноценности, он порождает угрызения совести из-за того, что мы не на высоте провозглашенных нами принципов. Сказать mea culpa *, пусть даже елейным голосом смиренного проповедника, и признать себя недостойным, жалким грешником -- это не выход из положения. К тому же я отнюдь не считаю себя недостойным и жалким грешником. В пределах моих врожденных возможностей я не жалел сил, чтобы стать уважаемым врачом и ученым. Я усердно работал всю жизнь и продолжаю трудиться. Я добивался права высоко держать голову, стремясь полезными делами придать смысл своей жизни. Я не хочу лгать. Мели бы я считал себя презренным и жалким грешником, я не удовлетворился бы признанием этого факта, а тотчас изменил бы свою жизнь, чтобы завоевать уважение и любовь ближних.

Не отвергая принципа "возлюби ближнего", мы можем видоизменить его в согласии с открытыми в наше время биологическими законами. Он останется совместимым с любой религией и политическим кредо, хотя сохранит независимость от них. Видоизмененный таким образом, он не будет исходить из существования непогрешимого и всемогущего творца, чьим приказам надо слепо повиноваться, но не будет и противоречить его бытию. Главное же, не надо будет закрывать глаза на эгоистическую природу живых существ. Нужно просто перефразировать изречение.

* Mea culpa (лат.) -- моя вина (формула покаяния у католиков).-- Прим. перев,

При такой формулировке незачем по приказу любить тех, кто воистину омерзителен. Мы не обязаны любить других, как самих себя, ибо это противоречит биологическим законам. Теперь все зависит от нас! Не все окажутся на равной высоте, но стремление следовать этому принципу даст нам цель для наших трудов. А человеческий организм устроен так, что для поддержания физического и душевного здоровья должен стремиться к цели, достойной прилагаемых усилий.

Чтобы лучше понять изречение "Заслужи любовь ближнего" (его можно рассматривать как перефразированную заповедь или как здравый биологический закон, причем эти два толкования не исключают друг друга, ибо для верующих законы природы имеют божественное происхождение), мы должны прежде всего обсудить три вопроса:

1. Что такое любовь?

2. Кого считать ближним?

3. Как заслужить любовь?

Согласно духу библейской заповеди, термин "любовь" включает все положительные чувства к человеку -- не только почти инстинктивную любовь мужчины и женщины или любовь родителей к детям, но также чувства благодарности, дружбы, восхищения, сострадания и уважения -- одним словом, расположение. Именно в таком широком смысле я использую это слово.

Под "ближним" я разумею всех людей, близких мне не только географически, но также генетически и главным образом в духовном и интеллектуальном отношениях. В этом общем смысле термины "ближний" и "брат" взаимозаменяемы; я высказал свою точку зрения в книге "От мечты к открытию": "Кто брат мне? Человек моей крови -- даже если у нас нет больше ничего общего -- или человек моего духа, с которым нас связывает теплота взаимопонимания и общих идеалов?"

Девиз "Заслужи любовь ближнего" придает наибольшую важность расположению тех, кто ближе всех к нам физически и интеллектуально. Чем весомее наш вклад, тем большей будет группа людей, чье расположение мы заслужим. Свершения типа теории относительности Эйнштейна снискали ему признание почти всей человеческой расы.

Чтобы заслужить любовь ближних, не обязательно быть Эйнштейном. Для любого человека лучший и простейший способ достигнуть этой цели - стараться бытъ как можно полезнее. Конечно, никто не является абсолютно незаменимым, но существуют разные степени и градации нужности. Внезапное исчезновение одних людей останется незамеченным, а потеря других явится серьезным ударом для многих. Уверенность и чувство самовыражения, которых мы можем добиться, становясь все более нужными своим ближним, находятся в прямой зависимости от степени нашего успеха. Незаменимость никогда не бывает полной, но стремление приблизиться к этому -- лучший способ завоевать любовь и приобрести ощущение цели.