Геннадий Воробьев - Ищи свой талант

И даже я, приступая к этой главе, надел под рубашку кольчугу: что скажет читатель-скептик, в чем усомнятся, где иронически потрет нос, качнет головой, а может быть, даже отточит стрелу и напишет письмо. Вот тут я должен взять его за руку и рассказать об отношении к жизни.

Рубить сплеча, пользоваться только двумя красками — белой и черной, все делить на плохое и хорошее, правильное и неправильное — означает детерминистское отношение к жизни. Это отношение хорошо выражается в античном силлогизме: «Все люди смертны, Сократ — человек, значит, Сократ смертен». Какая безапелляционность! Либо люди смертны, либо они несмертны (третьего не дано). Либо Сократ человек, либо он нечеловек. И такой же безапелляционный вывод: Сократ смертен. В общем это правильно, но только для «жестких» систем, с которыми работают часовщик, юрист, астроном. Однако большинство профессий живет вероятностно-статистическими категориями.

Однажды на остров Крит приезжает древний грек и спрашивает дорогу у первого встретившегося ему на пути критянина. Критянин показывает дорогу, а потом вдогонку говорит: «Только ты больше ни у кого дорогу не спрашивай, потому что критяне вруны». Идет грек и думает: «Как же так: если критяне вруны, то этот критянин тоже врун; если он врун, то соврал мне, что критяне вруны; если они не вруны, то этот критянин тоже не врун; если он не врун, то сказал мне правду, что они вруны, если...»

Древние греки считали эту ситуацию парадоксом, исключением из привычного им детерминистского подхода. Между тем ничего парадоксального здесь нет. Что означает суждение «критяне вруны», можно его доказать или опровергнуть? Да, отвечаем мы, можно, если провести социологическое обследование народов древнего Средиземноморья. И коль скоро окажется, что критяне врут чаще, чем жители других мест, значит, суждение верно. Как понимать «человек врун»? Он врет не всегда, но чаще других людей. А сколько в среднем врут люди?

Мы живем в вероятностно-статистическом мире. Когда приходится выбирать между поездом и самолетом, то отдаем себе отчет в том, что летать самолетом относительно опаснее, чем ездить поездом, хотя все-таки нередко летаем. Но получает ли гарантию тот, кто передвигается по земле, что поезд не опрокинется вверх колесами па одном из перегонов? Пусть такая вероятность мала, но она ведь существует.

Когда мы выходим на улицу, то увеличивается вероятность стать жертвой городского транспорта. Если пореже выходить на улицу, то такая вероятность уменьшится, но увеличится вероятность погибнуть под провалившимся потолком. Можно поинтересоваться, как часто в этом городе люди попадают под машины и погибают под провалившимися потолками. И сделать выбор. Никакой стопроцентной гарантии жизнь никому не дает. Но, зная вероятности, можно выбирать.

Вся идея тестирования с детерминистских позиций кажется абсурдом. 39 процентов оптимизма?! Какая чепуха!

Кстати, как разрабатывался в ВОЛе тест оптимизма? Собрались люди (эксперты), уверенные в себе и друг в друге, что они знают смысл оптимизма. Просмотрели вопросник и отметили мнения, имеющие отношение к оптимизму, сравнили результаты своей работы, оставив мнения, которые не вызывают ничьих возражений. Получилось 95.

«Я мало беспокоюсь о своем здоровье».

«Думаю, что в общем произвожу благоприятное впечатление на людей, которые меня знают».

«Безусловно, считаю, что жизнь стоит того, чтобы жить».

«Верю, что в конце концов справедливость восторжествует».

«Почти всегда я чувствую себя вполне счастливым».

«Могу давать хорошую оценку людям, о которых знаю очень мало».

«Обычно я рассчитываю на успех в своих делах». И т.д.

Потом анкету заполнили сто человек. Половина всех мужчин уложилась в интервал 55—70 процентов утвержденных ответов, половина женщин в 45—65 процентов, Потом проверили еще сто человек: уточнили интервалы половины. Остальные 50, естественно, разделились на две четверти — минимальных и максимальных оценок. Каждую четверть разделили еще на две осьмушки. Так получилась медианная формула для пятибалльной системы оценок, которая отличается от обычной, «школьной», системы тем, что тройка — самая весомая оценка (половина людей получают тройку). Медианная формула для мужчин: 45—53—70—74 процента; для женщин: 40—48—66—70 процентов. Таким образом, 50 процентов нужных ответов для мужчины означает двойку, для женщины — тройку.

Кто по своему отношению к жизни составляет большинство окружающих нас людей? Конечно, разумные скептики — в общем, троечники. Тогда двоечники — просто (неразумные) скептики, а единичники — пессимисты. Соответственно, четверочников назовем оптимистами, а пятерочников — оголтелыми оптимистами, на все смотрящими сквозь разовые очки.

Когда говорят, что жители города Н. оптимисты, то это нужно понимать в том смысле, что у жителей окружающих городов средний уровень оптимизма ниже, чем у жителей Н.; тогда необходимо иметь в руках городские нормы.

Принято считать, что считать надо «от нуля». Но кто знает, где находится этот «нуль». Все измерения относительны, измерения способностей человека — тем более.

Мы познакомились с нормами популяционными, которые колеблются для разных стран и разных районов. Мужская и женская — это нормы демографические, так же как «молодежная» и «стариковская». Существуют еще нормы структурные, когда мы сравниваем развитие способностей относительно друг друга, например творческий и эрудиционный склад. И еще нормы — патологические, когда «детектор» бракует результат, а психолог подсказывает психиатру, что количественное накопление признаков шизоидности грозит превратиться в шизофрению.

В «детекторе» медицинской симуляции ВОЛа собрано все — бессонница, тошнота, потеря сознания, боли в голове, сердце, желудке; нет только «воды в колене» Джерома К.Джерома. Каждый из признаков-симптомов может действительно иметь место, но вместе многие из них, да еще в невероятных сочетаниях, да при нормальном здоровье (которое определяет отдельный тест) — это и есть медицинская симуляция.

Итак, надежность тестирования в наших руках. Опишем способность достаточно большим набором признаков. Обеспечим знание, умение, желание и возможность тестироваться.

Когда-то психиатры устроили обструкцию изобретателю первого личностного теста, детскому психиатру А.Бинэ (1857—1911). Тесты (в основном операционные), перенесенные из клиники в область рабочей профориентации, вызвали бурю протеста у некоторых западных профсоюзных деятелей. Только обстоятельства, связанные с демобилизацией в 1946—1947 годах в США, позволили обойти с флангов скептиков и утвердить значимость интеллектуальных тестов.