Сергей Степанов - Спросите у психолога

Простейший рецепт – отобрать (продать, выбросить, разбить) компьютер. Но компьютер – это не симптом болезни. Его скорее можно уподобить градуснику. Разбив градусник, больного не вылечишь. Если запретить компьютерные игры, мир от этого лучше не станет и желание убежать от него не исчезнет. А ведь есть еще наркотики!

Автор письма с гневом и ужасом пишет, до чего дошел ее сын. А вот откуда он к этому пришел? И почему ему лучше в этих виртуальных лабиринтах, чем в реальном мире? Что он находит там такого, чего ему недостает в жизни? Каждый родитель, озабоченный компьютерной зависимостью ребенка, должен прежде всего ответить себе на эти вопросы. Ведь только это поможет понять, с чем надо бороться. Ясно только одно: не с компьютером!

Музыкальные вкусы пятнадцатилетнего сына приводят меня в ужас. Если человеку вместо мелодичных песен нравятся вопли и бормотание, то все ли у него в порядке с головой?

Впервые я почувствовал, что старею, лет десять назад. Тогда мне в руки попал диск группы Creedence, выпущенный фирмой «Мелодия» в серии… «Архив популярной музыки»! И до меня вдруг дошло, что любимая музыка моей молодости, оказывается, относится к архивным древностям. А до той поры держать в руках такую пластинку мне не доводилось. Зарубежный виниловый диск, тайком привезенный из дальних стран (а «выездных» счастливчиков в пору моей юности были единицы), продавался из-под полы за бешеные деньги – рублей за шестьдесят. Для сравнения скажу, что моя первая зарплата составила 56 рублей. Впрочем, эта музыка в исполнении любительских ансамблей звучала на всех школьных вечерах (слова «дискотека» тогда не знали) и, многократно переписанная, бережно хранилась в фонотеке любого подростка.

Сегодня мне удалось собрать полную коллекцию записей Creedence на СD. И я частенько усаживаюсь перед музыкальным центром, чтобы с ностальгической грустью вспомнить юные годы. Моя шестнадцатилетняя дочь недовольно поглядывает на старомодного предка и дожидается, когда же освободится музыкальный центр и можно будет послушать любимых Backstreet Boys. Когда мы наконец меняемся местами, недовольно морщусь уже я, ибо не нахожу никакой прелести в скучноватых руладах флоридских пацанов. Выручает взаимная терпимость, основанная на понимании нескольких простых принципов. Эти принципы я сформулировал, изучая музыкальные пристрастия разных поколений. И хочу ими поделиться, потому что они очень облегчают взаимопонимание с теми, кто любит совсем другую музыку. Да и в своих собственных вкусах помогают трезво разобраться. Впрочем, на самом деле понять это позволяет гораздо больше, музыка для этого – лишь повод.

Начать с того, что не бывает плохой музыки. Если музыка плоха, она просто не находит своего слушателя и умирает в младенчестве от естественной причины – невостребованности. Если находится хотя бы десяток ценителей, которые не просто готовы слушать музыку, но и получают от этого удовольствие, то такая музыка вполне жизнеспособна и, с точки зрения этих ценителей, очень хороша. Всем остальным она может не нравиться, но от этого не становится хуже. Вообще количество ценителей роли не играет. Например, на концерт Боба Дилана, планировавшийся в Санкт-Петербурге, было продано полторы дюжины билетов. Маэстро обиделся и не приехал. А недавний его концерт в Венеции собрал свыше 300 тысяч зрителей. Не говоря уже о врученной ему недавно премии Грэмми за выдающийся вклад в искусство. Так что бессмысленно рассуждать, хороши песни Дилана или плохи. Просто кому-то они нравятся, а кому-то – нет. И это касается любого музыкального стиля или исполнителя. Интересно другое – почему нам нравится та или иная музыка? И почему у каждого поколения свои музыкальные вкусы, которые ни старшие, ни младшие не разделяют?

Наши музыкальные пристрастия в основном формируются в подростковом возрасте, то есть в те годы, когда человек всерьез задумывается о своем месте в жизни. Ему хочется почувствовать себя личностью, а не просто послушным исполнителем родительских предписаний. Разумный человек понимает, что по большому счету старшие в своих требованиях правы: нужно научиться достойно себя вести, получить образование, освоить какую-то профессию, крепко встать на ноги – иначе всем твоим личностным притязаниям грош цена. Конечно, можно устроить бунт, забросить учебу, окунуться в стихию сомнительных приключений. Однако рано или поздно все равно придется браться за ум и мучительно догонять преуспевших сверстников, не тративших время на бестолковое бунтарство. Но как же тогда проявить свою индивидуальность?

Такую возможность дает музыка. На ниве музыкальных пристрастий каждый может громко заявить, что он не тупо перенимает родительские ценности, а является самостоятельной личностью со своим независимым вкусом. И наиболее убедительно это звучит тогда, когда собственный вкус отличается от родительского, как ананас от картошки. Негодование старших – лучшее подтверждение своей правоты. Четверть века назад (подумать страшно!) мне постоянно приходилось слышать от родителей и учителей, что мои любимые песни – это «музыка для дебилов, и вообще это не музыка». Сегодня, когда мой дом оглашают любимые хиты моих детей, похожие слова вертятся и у меня на языке. Но я тороплюсь их проглотить, не желая впадать в традиционные родительские предрассудки. Детей, наверное, больше устроило бы, если б я от гнева визжал и топал ногами. А на фоне отцовской терпимости им даже не удается в полной мере насладиться своей независимостью. Приходится довольствоваться тем, что эта музыка все-таки своя, а не папина.

А чтобы музыка была по-настоящему своя, необходимо, чтобы ее исполняли твои ровесники или по крайней мере люди очень молодые, не успевшие побывать кумирами старших поколений. Обратите внимание, как тот или иной коллектив или исполнитель становятся звездами. Обычно это происходит с довольно молодыми людьми, ориентирующимися на вкусы своего – молодого – поколения. Если им удается угадать эти вкусы и настроения, благодарные слушатели возносят их на звездные высоты. И на этих высотах кумир может пребывать десятилетиями, ибо поклонники, взрослея, сохраняют преданность ему. Человеку зрелого возраста, как бы он ни был талантлив, добиться этого намного труднее. Как произошло, например, с Леонардом Коэном, который начал петь довольно поздно и сумел снискать известность, однако в весьма узком кругу.

Такие суперзвезды прошлых лет, как Джо Кокер или Эрик Клаптон, сохранившие популярность и поныне, на роль кумиров нового поколения категорически не подходят, ибо их звезда взошла лет тридцать назад. «Фанатеть» от Клаптона означало бы разделить устоявшиеся вкусы, а этого уважающий себя подросток позволить никак не может.