Сергей Степанов - Живая психология. Уроки знаменитых экспериментов

Увы, после нескольких опытов этот фокус пришлось «исключить из репертуара». Дело в том, что наблюдатели, не завороженные персонифицированным обращением, начинали хихикать уже в середине монолога – его банальность становилась им очевидна довольно быстро. Что же до испытуемого, которому был обращен мой проникновенный взгляд и задушевный голос, то до него подвох «доходил» далеко не сразу.

А теперь зададимся вопросом: не этими ли феноменами объясняется наша профессиональная уверенность (много раз повторил – угадал – сам поверил) и то доверие, которое оказывают нашим суждениям окружающие, тем самым подкрепляя нашу уверенность. Причем это касается психологов любого звания, включая беззастенчиво примазавшихся к авторитету психологической науки корректоров кармы и снимателей порчи.

Но это и накладывает на психолога огромную ответственность. Ведь он, подобно врачу, должен соблюдать гиппократову заповедь «не навреди». Может быть, в конце концов не так уж и важно, что кто-то из коллег проникся тансперсональными фантазиями или астрологическими бреднями. Ведь гороскопы и в самом деле порой сбываются – для тех, кто им поверит, поддавшись эффекту Барнума. Просто умный и добрый человек не станет «грузить» потенциальных клиентов избыточной тревожностью, настраивая их на неизбежные тяготы и беды. Уж если вы верите в судьбу, так по крайней мере верьте с пользой для себя и для людей – настраивая их на позитивные свершения.

Надо ли говорить, что всевозможных психологических обследований и тестов это касается не в меньшей мере, чем псевдонаучных гаданий. Об этом в частности свидетельствует известный эффект Пигмалиона (ему в этой книге посвящена отдельная глава).

Имея все это в виду, психологу, работая с людьми, следует не выносить им приговоры, а открывать перед ними перспективы.

Хотя, конечно, доверием нехорошо злоупотреблять. Дабы оправдать его всерьез, надо иметь за душой что-то более весомое, чем красивые фантазии и обтекаемые банальности.

Важнейшее достоинство научного эксперимента – его воспроизводимость. Любой опыт может считаться научно корректным, если его повторение другими исследователями позволяет получить те же самые или по крайней мере очень похожие результаты.

Опыты по изучению социальных установок трудно оценить по этому критерию. Ведь наши установки, хотя они как правило довольно устойчивы, способны все же меняться. Более того – поскольку далеко не все установки разумны и конструктивны, то было бы неплохо, если бы иные и менялись (именно эту цель преследует индустрия пропаганды). Поэтому и соответствующий эксперимент правильнее считать лишь срезом наличной ситуации, по прошествии времени ситуация может измениться – изменятся и результаты эксперимента. Ну, а если они не меняются, значит никаких сдвигов в установках не произошло. Когда речь идет о негативных установках – предвзятости, предрассудках, предубеждениях, – воспроизводимость экспериментальных результатов вряд ли может порадовать.

На такие размышления наводят сообщения об изящном психологическом исследовании, впервые проведенном в США в середине 50-х и в точности воспроизведенном по прошествии полувека.

Девочке-дошкольнице, готовой участвовать в психологическом эксперимента, якобы до его начала предлагается поиграть в куклы. Кукол ей дают две. Они очень похожи – один и тот же размер, «комплекция», похожие платья. Разница лишь в том, что одна белокожая, другая – чернокожая.

– Покажи мне, какая из этих кукол хуже? – просит экспериментатор.

Без колебаний девочка указывает на черненькую куклу.

– А почему она хуже?

– Потому что она черная.

– Значит, другая кукла лучше?

– Да, лучше.

– Почему?

– Она же белая!

Даже не верится, что в политкорректной Америке кто-то осмелился поставить такой рискованный эксперимент. Правда, не будем забывать, что дело было полвека назад, когда не только ни о какой толерантности и политкорректности даже в Америке еще не было и речи, напротив – царила расовая сегрегация, выливавшаяся, в частности, в раздельное обучение белых и цветных детей. Предостерегающими табличками «Только для белых» пестрела вся страна, и школы тут не были исключением.

Самое впечатляющее в этом эксперименте – то, что девочки-испытуемые были… чернокожие!

– Покажи, пожалуйста, какая из этих кукол похожа на тебя?

После недолгого колебания малышка со вздохом указывает на черную куклу – ту самую, которую минуту назад назвала плохой!

В 1954 году этот простой опыт был поставлен чернокожими психологами супругами Кеннетом и Мэйми Кларк. В ту пору в США набирало силу движение за права меньшинств, и обнародованные результаты опыта только подлили масла в огонь. В какие же условия социализации поставлены чернокожие дети, если они с малолетства проникаются ощущением собственной ущербности?! Необходимо эти условия радикально менять!

Кеннет Кларк в качестве приглашенного эксперта выступил в Верховном Суде США, где рассматривалось нашумевшее в ту пору дело «Браун против Министерства Образования» – его итогом должно было стать решение, которые либо фактически закрепляло расовую сегрегацию в образовании, либо положило бы ей конец. Бесхитростный пересказ психологом результатов его эксперимента произвел на судей сильное впечатление. Вердиктом Верховного Суда образовательные преграды были повержены. Десегрегация далась нелегко – митинги, демонстрации и даже общественные беспорядки на этой почве продолжались в стране еще не один год. Но первый шаг был сделан. А супруги Кларк вошли в историю. Пускай их эксперимент в научном отношении великим открытием не блеснул, зато в общественной жизни США он сыграл поистине революционную роль.

С той поры много воды утекло. Расовое равноправие давно провозглашено одним из приоритетов американской политики. Двери общественных образовательных учреждений открыты для всех, независимо от цвета кожи. В университеты представителей меньшинств принимают на льготных условиях. Даже голливудская кинопродукция последних десятилетий приторно политкорректна – в любой сюжет (даже если действие происходит в средневековой Европе) вплетены цветные персонажи, причем непременно положительные. За одно лишь произнесение слова «негр», которое сами чернокожие отчего-то считают оскорбительным, можно попасть под суд. Казалось бы, вот оно – подлинное торжество мультикультурности! И о каких предрассудках тут можно говорить, когда все равны, а в известном, оруэлловском смысле черные даже во многих отношениях «равнее» белых!

Неизвестно, какими соображениями руководствовалась юная американская студентка Кири Кэйвис, задумавшая повторить давний эксперимент. О ее гипотезе многочисленные публикации, появившиеся в прессе нынешней осенью, умалчивают. Возможно, девушке просто не хватило воображения, чтобы осуществить оригинальный эксперимент в качестве своего дипломного исследования. А может быть ей захотелось наглядно продемонстрировать, как изменились за полвека общественные настроения в Америке. Так или иначе, не мудрствуя лукаво, Кэйвис в точности воспроизвела опыт супругов Кларк в одном из детских садов нью-йоркского Гарлема (тот факт, что сама Кири – мулатка, значительно облегчил ей поиски общего языка с администрацией детского сада и с детьми). Неизвестно, как сложится дальнейшая научная карьера Кири Кэйвис, но в свои юные годы имя она себе уже сделала! Результаты ее опыта не только были немедленно опубликованы в научных журналах, но растиражированы несколькими национальными газетами. Ибо результаты эти были… те же самые, что и полученные Кларками в 50-е годы! В обществе, где расовая дискриминация, казалось бы, давно изжита, чернокожие дети, как и полвека назад, единодушно отдают предпочтение белой кукле. Черная – хуже, хотя сама девочка не может не признать свое объективное сходство с нею.