Сергей Степанов - Популярная психологическая энциклопедия

Декарту удалось показать, что многие действия человека и животных – это ответ нервной системы на воздействия окружающей среды. Эта мысль была подхвачена многими учеными. Чешский физиолог и врач Иржи Прохаска (1749–1820) в опытах на животных подтвердил идею Декарта и ввел понятие «рефлекс». В дальнейшем представления Декарта о механизмах нервного поведения не подтвердились, но его идеи о рефлекторной работе мозга получили дальнейшее развитие.

По мере того как связь с психической деятельностью становилась все более очевидной, ученые стали задумываться над тем, существуют ли нервные центры, управляющие психическими свойствами и способностями. Мнения разделились: одни полагали, что психические свойства зависят от работы всего мозга, который функционирует как единое целое; другие считали, что каждая часть мозга связана с определенными способностями.

Вторую точку зрения отстаивал австрийский ученый Франц Иосиф Галль (1758–1828), причем он довел ее до логической крайности. Галль считал, что практически любым свойством – умом, нежностью, даже любовью к родине – заведует определенный участок мозга, если он увеличивается – данный талант возрастает, а на голове в соответствующем месте появляется выпуклость. Достаточно ощупать голову – и весь внутренний мир человека как на ладони. Сопоставляя форму черепа с особенностями поведения множества людей, Галль составил подробную карту мозга. Он считал, что в лобных долях находятся центры остроумия и агрессивности, в затылочных областях – центры общительности и смелости, в височных – центры скрытности и бережливости, в теменных – центры самолюбия и т. д. Тщеславие, музыкальность, религиозность и многое другое, согласно рассуждениям Галля, проявлялись в виде «шишек» на голове. Так родилась целая наука – френология, завоевавшая немало сторонников. Например, в России некий Матвей Волков писал, что незавидное положение крестьян зависит от того, что у них сильно развиты бугры «противоборности» и недостаточно – «почтительности». В фашистской Германии френологическими измерениями пытались доказать превосходство арийской расы.

Однако решение данного вопроса совсем не так просто, как хотелось представить Галлю. Функции различных участков коры головного мозга связаны с ее микроскопическим строением, так называемой цитоархитектоникой мозга.

Кора головного мозга человека имеет толщину 2–5 миллиметров и состоит примерно из 15 миллиардов нервных клеток (нейронов), величина которых колеблется от 0,005 до 0,05 миллиметра. Они различны как по форме, так и по выполняемым функциям. Некоторые из этих клеток имеют до 10 тысяч контактов со своими «коллегами».

Можно считать доказанным, что тот или иной вид психической деятельности связан с определенными центрами коры головного мозга. Однако под «центром» надо понимать не просто определенный участок коры мозга, а сложнейшие взаимодействия многих мозговых полей, более или менее легко замещающих друг друга.

Поражения отдельных участков мозга (кровоизлияния, ранения и т. п.) могут привести к серьезным нарушениям в сознании и поведении человека. Однако в ряде случаев при специальном обучении, а иногда и самопроизвольно достигается уравновешивание нанесенного ущерба за счет перераспределения функций между участками мозга.

Как нередко бывает в истории науки, прогресс в изучении этого вопроса начался тогда, когда случайно обнаружились факты, совершенно несовместимые с общепринятыми представлениями. Эти факты убедительно, хотя и неумышленно, продемонстрировал американец Финеас Гейдж. В сентябре 1848 г. Финеас Гейдж, старший мастер бригады дорожников-строителей, получил сквозное ранение головы железной палкой и благодаря этому неожиданно достиг бессмертия. Это не значит, что он отправился прямо в рай, ибо он остался в живых. Но именно подробности его выздоровления послужили основой той немалой славы, которая выпала на его долю.

В течение часа Гейдж находился в оглушенном состоянии, после чего он смог с помощью сопровождавших его людей пойти к хирургу и по дороге спокойно и невозмутимо рассуждал о дырке в своей голове. В конце концов он оправился от инфекции, развившейся в ране, и прожил еще 12 лет.

Как ни поразителен был счастливый исход столь внушительной травмы, не менее поразительными оказались ее последствия. Поражало в них именно отсутствие резких изменений психики. Гейдж по-прежнему оставался дееспособной личностью; у него не обнаружилось ни малейшей потери памяти, и он был в состоянии заниматься своим делом. Снижение умственных способностей у Гейджа казалось несоизмеримо малым для человека с таким обширным повреждением той части мозга, которую издавна считали основой высших интеллектуальных процессов.

Некоторые изменения у Гейджа все же произошли, но они носили совсем не тот характер, которого следовало ожидать исходя из существовавших теорий. По-видимому, затронуты были главным образом особенности его личности, а не умственные способности. До несчастного случая он был тактичным и уравновешенным человеком, хорошим работником; теперь он стал невыдержанным и непочтительным, часто позволял себе грубую брань и мало считался с другими людьми. Он сделался упрямым, но переменчивым и нерешительным. Из-за этих новых черт характера ему уже нельзя было доверить руководство бригадой. Да он и не проявлял склонности к какому бы то ни было труду – вместо этого он предпочел странствовать, зарабатывая на жизнь тем, что демонстрировал себя и свою травму.

В свете данных, накопившихся за последующие годы, случай с Финеасом Гейджем выглядит довольно типично. Человек, который был честолюбивым, хорошо приспособленным, целеустремленным и тактичным, после травмы лобных долей обнаруживает отсутствие внутренних стимулов, безразличие к чувствам других людей, снижение инициативы и организаторских способностей, бестактность и нередко общее тупоумие. Поэтому большинство специалистов считают, что наиболее заметными следствиями повреждения лобных долей являются изменения личности.

В целом, однако, мозгу свойственны величайшая пластичность и замещаемость одних участков другими. Знаменитый французский бактериолог Луи Пастер (1822–1895), когда ему было 46 лет, перенес кровоизлияние в правое полушарие мозга. Ученый прожил 73 года. Вскрытие, произведенное после его смерти, показало, что замечательные работы, спасшие человечество от заболевания бешенством и увековечившие имя Пастера, он выполнял одной лишь левой половиной мозга, так как правая была почти вся атрофирована.

Однако нельзя сказать, что полушария головного мозга, симметричные по своему строению, абсолютно одинаковы по функциям. Согласно традиционным взглядам у взрослых людей (в подавляющем большинстве случаев – правшей) левое полушарие считается доминантным – главным. Оно управляет движениями главной – правой – руки и речью. Функции правого полушария, которое у правшей ведает левой рукой, до последних лет оставались неясными, хотя удивительная для того времени догадка о них, теперь подтвердившаяся, была высказана английским неврологом Х.Джексоном более 100 лет назад. Джексон полагал, что правое полушарие занято прежде всего наглядным восприятием внешнего мира – в отличие от левого, которое преимущественно управляет речью и связанными с ней процессами.Проверка и уточнение этой гипотезы оказались возможными лишь недавно благодаря материалу, накопленному при хирургических операциях над мозгом, в частности при рассечении двух полушарий мозга.