Владимир Дружинин - Варианты жизни. Очерки экзистенциальной психологии

«Душевная болезнь» западноевропейской и русской аристократии – скука, так красочно и поэтично описанная Байроном и Пушкиным, в конце ХХ в. поразила «средний класс» США. Однако вернемся к работам Эрика Берна, которые содержат наиболее полное описание «жизни-времяпрепровождения». Он выделяет два основных способа борьбы со скукой: времяпрепровождение и игру. Берн называет игрой серию следующих друг за другом трансакций (взаимодействий) с определенным и предсказуемым исходом. Времяпрепровождение им рассматривается как серия простых полуритуальных трансакций, которые группируются вокруг одной темы и структурируют интервал времени. Начало и конец этого интервала Берн называет процедурами или ритуалами.

Он отличает процедуру от ритуала: процедура планируется Взрослым (2-е эго-состояние по Берну), а ритуал следует схеме, заданной Родителем (3-е эго-состояние). И ритуал, и процедура стереотипны, порядок взаимодействий в них известен заранее, предопределен также и результат. «Времяпрепровождения, как правило, составляют основное содержание, например, различных вечеринок или время ожидания перед началом какого-нибудь официального собрания. Причем структура и динамика человеческих отношений в обоих случаях одинакова. Времяпрепровождения в эти периоды могут принимать форму “болтовни” или серьезного обсуждения какой-либо проблемы» [42].

Согласно Берну, времяпрепровождения способствуют подтверждению ролей, избранных человеком, и укреплению его жизненных позиций. В отличие от процедур, ритуалов и времяпрепровождений игры предполагают скрытые мотивы и выигрыш. И процедуры, и ритуалы, и времяпрепровождения чистосердечны (не содержат «задней мысли»), в них бывает элемент соревнования, но нет конфликта. Игры же могут (по Берну) быть нечестными.

Берн считает, что одной из главных функций игры является структурирование времени; кроме того, она необходима для поддержания психического здоровья, но не объясняет, почему эту функцию выполняет именно игра.

Он остается в пределах схемы трансактного анализа, а для выяснения сущности времяпрепровождения и игры надо перейти к анализу внутриличностному. Игра и времяпрепровождение должны спасти индивида от скуки настоящего, от кажущейся бесконечной бессмысленности будущего и пустоты прошлого.

Игра и времяпрепровождение являются тратами времени, а не только способами его структурировать, ибо, затрачивая минуты, часы и годы на игру или салонную болтовню, человек не раскрывает свои возможности, оставаясь по окончании игры тем, кем был до ее начала.

Завершим рассмотрение взглядов Эрика Берна на сей предмет. Это тем более необходимо, что в последние годы его книги издаются огромными тиражами, а пропагандируемый в них трансактный анализ приобрел популярность как среди психологов, так и среди всех, интересующихся психологией.

Если говорить упрощенно, концепция Берна идеальна для описания людей, предоставленных самим себе и тягостному повседневному безделью. «Для большинства людей бывают тягостные периоды, не структурированные во времени. Поэтому, например, вечеринка с коктейлем считается для многих людей времяпрепровождением менее скучным, чем пребывание наедине с собой.

Необходимость структурирования времени мы объясняем тремя видами влечений или побуждений. Первый – это стимулирование или жажда ощущений. Второй – это жажда признания, стремления к особого рода ощущениям, которые может дать другой человек. Третий – это жажда структурированности. Люди, умеющие постоянно структурировать время, – самые дефицитные и высокооплачиваемые специалисты в любом обществе» [43].

И далее: «Различные формы социального действия … способствуют структурированию времени, помогают избежать скуки, а также дают возможность извлечь максимально возможное удовлетворение из каждой ситуации. Большинство людей, кроме того, подсознательно имеют свой жизненный план, или сценарий, согласно которому они структурируют более длительные периоды времени – месяцы, годы или даже всю жизнь, заполняя время ритуальной деятельностью, времяпрепровождением, развлечениями, играми» [44].

Специфичное понимание игры Берном затрудняет использование термина «игра» при анализе человеческой жизни: ассоциации постоянно цепляются за содержание этой весьма узкой трактовки.

Игра – всегда имитация, «модель» жизни. У нее есть правила и прогнозируемый результат. Содержание правил и награда за достижение результата, а также сумма проигрыша заранее известны всем участникам игры. «Игра – обман», а именно о ней говорит Берн, является скорее исключением из правил. Напротив, всякое жульничество преследуется участниками игры, либо специально назначенными судьями, жюри и т. д. Игра может быть не только вариантом групповой активности, но индивидуальной: решение головоломок, кроссвордов, компьютерных задач (типа игры «Тетрис»). Игра – всегда упрощенная модель жизни, с ясными способами поведения и «открытостью» процесса. Любые закулисные, скрытые действия разрушают игру: бессмысленно решать головоломку, сломав ее и собрав не по правилам, отгадывать кроссворд или ребус, заглядывая в ответ.

Игра может быть использована как средство обмана и получения выгоды. Игра может быть профессиональной сферой деятельности, пример: спортивные игры. Использование игры как способа «убить время», приема «времяпрепровождения» – одна из многих возможностей, хотя и не единственная.

Вопреки Берну, следует считать времяпрепровождение способом использования игры, но к игре времяпрепровождение отнюдь не сводится. Игра, в смысле Берна, – шулерство, обман, но не взаимодействие по правилам. Можно, разумеется, интерпретировать содержание понятия игры как обмана или ложной имитации, но слишком далеко такое понимание от привычного и общепринятого.

Времяпрепровождение – это не способ взаимодействия людей («трансакция»), а способ существования человека, стремящегося преодолеть скуку и однообразие текущей повседневной жизни, которую надо заполнять хоть чем-нибудь. В ежедневном поединке со временем и его кажущейся бесконечностью человек все равно в проигрыше: каждый раз он должен придумывать для себя новое развлечение.

«Жизнь-ритуал» организует время за человека: о его настоящем, и будущем подумали те, кто жил в прошлом. «Жизнь-целедостижение» не дает человеку задуматься о смысле существования в постоянной гонке за ускользающим конечным успехом. «Жизнь-творчество» и «жизнь-уход» не связаны с «внешней жизнью» вообще или связаны эпизодически.

Человек, проводящий время, живет во внешней жизни. Он заполняет внешними впечатлениями свой внутренний мир, ибо лишен воображения и стремления воплотить его плоды в слово или в предмет.