Кейт Фокс - Англия и англичане. О чем молчат путеводители

«Почему, — вопрошает Куэст-Ритсон, — сотни англичанок из среднего класса хотят иметь белый сад, огород и кусты несовременных роз? Потому что эти элементы считаются модными или были модными десять лет назад. Не потому, что, по мнению хозяев, это красиво или полезно, а потому, что они получают от этого моральное удовлетворение, чувствуют свое превосходство по сравнению с соседями. Сады — символ социального и экономического статуса». Я бы выразилась менее категорично, предположив, что мы отнюдь не сознательно отводим нашим клумбам роль социо-экономического определителя классовой принадлежности, как это подразумевает Куэст-Ритсон. Мы искренне считаем, что дизайн и растения, которые мы выбрали для своего сада, сообразуясь с нашими классовыми принципами, прекрасны, но это не мешает им быть индикаторами классовой принадлежности.

Наши садоводческие вкусы формируются под влиянием: того, что мы видим в садах наших друзей, родных и соседей. Англичане с детства учатся оценивать цветы и композиции из цветов. Одни, по их оценке, «прелестны» или «изысканны», другие — «безобразны» или «вульгарны». К тому времени, когда у вас появляется свой собственный сад, вы уже — если вы из социальных верхов — «инстинктивно» воротите нос от вычурных садовых растений (таких, как цинния, шалфей, ноготки и петуния), декоративных каменных горок, пампасной травы, подвесных корзин, бальзамина, хризантем, гладиолусов, гномиков и прудиков с золотыми рыбками. Зато живая изгородь в форме кубов, старомодные розовые кусты, цветочные бордюры, ломонос, золотой дождь, композиции в стиле эпохи Тюдоров и каменные тропинки в стиле эпохи Йорков доставляют вам эстетическое наслаждение.

Мода в оформлении садов приходит и уходит, и в любом случае было бы ошибкой ставить социальное клеймо на сад, ориентируясь на один-два вида цветов или декоративных элементов. Здесь тоже нужно делать скидку на эксцентричность. Куэст-Ритсон отмечает: «Как только хозяин сада приобретает репутацию садовника широкого профиля, он вправе проявлять склонность к старомодному, плебейскому или пошлому». Я бы сказала, что для этого не обязательно быть садовником, достаточно прочно укорениться в среде высшего общества или верхушки среднего класса. Но суть от этого не меняется. Из-за странного гномика или циннии в вашем саду вас автоматически не причислят к более низкому сословию; возможно, просто отнесут это к вашим личным особенностям.

Таким образом, чтобы определить социальную принадлежность хозяина сада, присмотритесь к общему стилю оформления сада. Не стоит ориентироваться на отдельные виды растений, тем более если вы не в состоянии отличить обычную розу от чайно-гибридной. Если говорить в общем, сады представителей низших сословий выдержаны в более «кричащей» цветовой гамме («colourful» [«красочные»] или «cheerful» [«яркие»], по терминологии их хозяев) и в композиционном плане более упорядочены («neat» [«опрятные»] или «tidy» [«аккуратные»], как выражаются их владельцы), чем сады элиты общества.

Сады представителей высших слоев общества менее упорядочены и ухожены, более естественны; там преобладают блеклые, нежные тона. Добиться такого эффекта, пожалуй, так же непросто, как и наложить «естественный» макияж. Это требует гораздо больших затрат времени и труда, чем создание будто вырезанных из теста клумб безупречно правильной формы с ровненькими рядами цветов, характерных для садов низших сословий. Однако результаты приложенных усилий никогда не бросаются в глаза. Сад похож на очаровательный уголок дикой природы; между растениями не видно или почти не видно земли. Чрезмерная суета из-за одного-двух случайных сорняков и слишком усердный уход за газонами — это, по мнению аристократов и верхушки среднего класса, проявление инстинктов, свойственных низам общества.

Разумеется, наиболее состоятельные представители высшего света сами не пропалывают сорняки и не стригут газоны; за них это делают нанятые садовники из низших слоев общества. Потому сады этих людей порой выглядят чрезмерно ухоженными, но, если поговорить с ними, выяснится, что они часто жалуются на педантизм своих садовников («Фред ужасный аккуратист. Ему дурно становится, если он замечает, что маргаритка опустила поникшую головку на «его» газон!»), причем выражают свое недовольство в той же покровительственной манере, что и некоторые бизнесмены и начальники, высмеивающие аккуратность своих старательных секретарш («Меня к картотечному шкафу даже близко не подпускают. Я, видите ли, могу внести беспорядок в ее драгоценную систему с цветовой маркировкой!»).

Бог с ней, с «пролетарской» щепетильностью заботливых садовников, но если вы в таком саду вдруг заметите явно плебейский элемент оформления, спросите об этом хозяина. Ответ расскажет вам о классовой принадлежности владельца сада гораздо больше, чем сам этот элемент. Я однажды выразила мягкое удивление по поводу присутствия гномика в саду представителя верхушки среднего класса («О, гномик», — тактично прокомментировала я). Владелец сада объяснил, что этот гномик — «пародия». Жутко извиняясь за свое невежество, я спросила, как можно определить, что его гномик — «пародия», а не просто гномик — традиционное украшение сада. Хозяин сада высокомерно заявил, что мне стоит только взглянуть на сад и я сразу пойму, что его гномик — это издевательская шутка.

Но ведь садовый гномик, не унималась я, это всегда нечто вроде шутки, в любом саду; его никто не воспринимает серьезно или как произведение искусства. Хозяин сада отвечал невразумительно и смущенно (и, разумеется, с обидой в голосе), но смысл его объяснения заключался в следующем: если в представлении выходцев из низов общества гномики — это само по себе забавное украшение, то его гномик забавен именно потому, что он смотрится нелепо в «светском» саду. Иными словами, гномики в садах при муниципальных домах — это смешное украшение, а его гномик — насмешка над вкусами обитателей муниципальных домов, по сути, демонстрация своего превосходства над людьми из низших сословий. Тонкое, но существенное различие. Незачем говорить, что в этот дом меня больше не приглашали.

Реакция данного человека на мои вопросы однозначно указывает на то, что он, вероятно, принадлежит к верхушке среднего класса, а не к высшему обществу. В сущности, когда он подчеркнул, что его гномик — пародия, я автоматически причислила его к более низкому сословию — первоначально я полагала, что он стоит ступенью выше на социальной иерархической лестнице. Настоящий аристократ либо смело признает свое пристрастие к садовым гномикам (и с готовностью обратит ваше внимание на другие элементы подобного стиля в своем якобы неухоженном чудесном саду), либо скажет нечто вроде: «Ах да, мой гномик. Я его очень люблю», — предоставляя мне самой делать выводы. Аристократам все равно, что думает о них любопытный антрополог (да и все остальные тоже). Им незачем доказывать свое превосходство с помощью гномиков-пародий.