Геннадий Аверьянов - Руководство по системной поведенченской психотерапии

Здесь опять уместно сослаться на М.М. Бахтина, который весьма недвусмысленно проясняет суть проблемы, с которой столкнулось когнитивное направление психотерапии. Во-первых, он озвучивает следующее положение, которое, разумеется, разделяет любой когнитивный психотерапевт: «Содержание человеческой психики, содержание мыслей, чувств, желаний – дано в оформлении сознанием и, следовательно, в оформлении человеческим словом. Слово – конечно, не в его узко лингвистическом, а в широком и конкретном социологическом смысле – это и есть та объективная среда, в которой нам дано содержание психики. Здесь слагаются и находят внешнее выражение мотивы поведения, соображения, цели, оценки. Здесь рождаются и конфликты между ними». Однако буквально следом М.М. Бахтин добавляет: «Сознание – это тот комментарий, который всякий взрослый человек прилагает к каждому своему поступку». Именно этот наиважнейший аспект и выпадает из теории когнитивной психотерапии.

В своей статье «Теория поля и научение» К. Левин внимательно рассматривает роль «когнитивной структуры» в поведении человека, выделяет ее как самостоятельный фактор, играющий существенную роль в научении. Однако вся эта многотрудная работа приводит его к весьма показательному выводу: «Когнитивная структура» меняется посредством сил, вытекающих из нее самой (“первый тип сил”), но эти силы есть “проблема фигуры и фона”, то есть “конкретных паттернов и их внутреннего равновесия”». Иными словами, речь идет о динамических стереотипах, что и подтверждает сам автор: «Силы, ведущие к изменению в когнитивной структуре, очень похожи на те силы, которые управляют перцептивными полями, если не тождественны им», а «законы, которые определяют образование паттернов в восприятии, приблизительно такие же, как законы, определяющие образование паттернов в мышлении и памяти». «Второй тип сил», изменяющих «когнитивную структуру», – «потребности и побуждения». Далее К. Левин разъясняет: «Эти силы играют важную роль при решении любой интеллектуальной задачи. На самом деле можно сказать, что психологическая сила, соответствующая потребности, имеет два основных результата. Она ведет либо к передвижению индивида в направлении психологической силы, либо к изменению его когнитивной структуры таким образом, который соответствует такому передвижению или который облегчает его. […] Мы видели, что интеллектуальные процессы, которые можно рассматривать как один из типов продуктивной деятельности индивида, зависят от эмоционального состояния, то есть напряжения, степени дифференциации, размера и текучести жизненного пространства в целом. Непосредственным следствием связи между когнитивной структурой и восприятием является то, что восприятие тоже зависит от потребностей и эмоций индивида». Иными словами, круг замкнулся – «картина» обслуживает «схему».

А. Пуанкаре свидетельствует об этом непосредственно. Он рассказывает о случае, когда, беседуя о каких-то посторонних вещах со своим попутчиком, он «заносил ногу на ступеньку омнибуса» и в голову к нему внезапно пришла идея об ошибочности избранного им подхода для определения «фуксовых функций», хотя его «предыдущие мысли не имели с нею ничего общего». «Я не поверил этой идее, – продолжает А. Пуанкаре. – Для этого я не имел времени, так как, едва усевшись в омнибус, возобновил начатый ранее разговор. Тем не менее я сразу почувствовал полную уверенность в правильности идеи. Возвратясь в Кан, я сделал проверку; идея оказалась правильной». На основании этого и других примеров А. Пуанкаре делает вывод: «Можно думать, что сознательная работа оказалась более плодотворной благодаря тому, что она была временно прервана и отдых вернул уму его силу и свежесть. Но более вероятно, что это время отдыха было заполнено бессознательной работой, результат которой потом раскрылся». Выражаясь более точно, следует сказать: отсутствие необходимого динамического стереотипа «картины» ученого не давало ему возможности решить поставленную задачу, однако соответствующие элементы «схемы» искали выход в «картину». Какое-то несущественное внешнее воздействие оказалось достаточным, чтобы этот «выход» состоялся, элементы «картины» легли соответствующим образом и образовали новый ее динамический стереотип. Понятно, впрочем, что «задачка» была поставлена «картиной», однако решалась она «схемой». Однако же и поставить эту «задачку» без участия «схемы» было невозможно.

Л. Витгенштен считал утверждения Д. Мура о том, что тот находится на земле, – недостоверными, он также не желал согласиться с «допущением» Б. Рассела, что в комнате, где они беседуют с Л. Витгенштейном, нет носорога, поскольку проверить этот факт и исключить такую возможность нельзя. Все это кажется нелепым и даже бессмысленным, но в каком-то смысле во всех этих случаях Л. Витгенштейн куда более «рационален», нежели его оппоненты.

Этот феномен можно наглядно пронаблюдать в психопатологии на примере «кристаллизации бреда», когда множество самостоятельных, не связанных друг с другом событий, малозначительных фактов вдруг сводятся под один знаменатель, под одну идею. Подобное было бы невозможно вне «картины», обеспечивающей возможность «сшивки» означаемых посредством «объяснений», «требований» и «прогнозов», которые, разумеется, имеют здесь очевидно болезненный характер. Аналогичные, но не столь всеобъемлющие, не столь устойчивые и нелепые, а потому и менее очевидные для наблюдателя процессы имеют место и в повседневной жизни формально здорового индивида, хотя на стадии формирования невротической симптоматики эти явления приобретают все более и более отчетливый характер.

Естественность и спонтанность процесса «прогнозирования» представлена в работах П.К. Анохина понятием «акцептора действия». «Как только, – пишет он, – принимается решение о каком-либо действии и как только возбуждение выходит на эфферентные пути, то уже в этот самый момент коллатеральные возбуждения, распространяясь по самым различным отделам мозга, создают в масштабе целой коры многочисленные системы циклических возбуждений, отражающих посланную на периферию команду и воспроизводящих опыт прошлых результатов в форе акцептора действия. Следовательно, в момент начала действия в соответствии с принятым решением уже весь мозг, и особенно, конечно, кора головного мозга, подготавливает модель будущих результатов – акцептор действия. Эта модель осуществит в дальнейшем прием обратной афферентации от полученных результатов, произведет сопоставление этой информации о реальных результатах с предсказанной (или прогнозированной) моделью этих результатов».