Андрей Курпатов - Страх. Сладострастие. Смерть

И, наконец, в-пятых. Знак расчленения блестяще дан в хореографическом решении спектакля. Танец, в котором Ирод буквально раскидывает солдат, напоминает настоящую мясорубку. Тела разлетаются в разные стороны, словно брызги крови разорванного на части человека. Это страшное месиво и есть современный человек, человек расчлененный, человек, утративший целостность.

Четвертый знак этой тетраграммы: знак утраты целостности . Чтобы возможно более полно проиллюстрировать этот знак, мне бы пришлось пересказывать сейчас весь спектакль с начала и до конца. Но это невозможно, поэтому остановлюсь лишь на одном моменте, на сцене «Тайной Вечери». Впрочем, и здесь мне не пристало говорить: белый цветок-бутоньерка, кочующий из рук в руки и, наконец, одиноко падающий в ногах Уайльда-Христа, скажет нам значительно больше, чем десятки страниц даже самого проникновенного текста. Не знающий Целостности не знает Любви, он одинок и несчастен, подобно гибнущему цветку. И разве скрасит ужас трагедии возможность выполнить перед смертью «эстетическую функцию» бутоньерки?

Четыре знака «сладострастия» в «Саломее» Романа Виктюка: знак подавления, знак контроля тела, знак расчленения и знак утраты целостности создают пульсирующую коннотационную структуру, которая способна взорвать нашу всеобщую внутреннюю раздробленность. И лишь такая Смерть способна вернуть нам утраченную целостность, сущность которой заключена в простом и, кажется, очень понятном для нас слове: Любовь. Упоительность сладострастия в разрушении, труд Любви в созидании, опыт Любви в целостности. Труд созидания выполнил за нас Роман Виктюк, нам же остается лишь пережить блаженный опыт Целостности.

Саломея – персонаж как евангельский, так и, несомненно, исторический. Она была дочерью Филиппа, сына Ирода Великого, и Иродиады, внучки этого же Ирода Великого, Ирода, который известен своим печальным приказом об умерщвлении четырнадцати тысяч вифлеемских младенцев, за что, как гласит предание, и поплатился ужасной смертью в Иерихоне, где живьем был съеден червями. Отец Филиппа сначала дал в управление сыну Итурию, Авранит и Трахонит, но после лишил его наследства. Честолюбивая Иродиада тяготилась своим унизительным положением при неудачливом супруге и мечтала о власти. Когда в 26 году брат Филиппа Ирод Антипа (он управлял Галилеей и Пиреей, а также четвертой частью Иудейского царства и потому назывался четверовластником) гостил у родителей Саломеи, Иродиада сумела обворожить тетрарха. Тому было уже за пятьдесят, но он влюбился в племянницу и решил жениться на ней, хотя существовало множество препятствий: во-первых, Ирод был уже женат, во-вторых, Иродиада приходилась Ироду племянницей и женой брата, поэтому их брак сулил двукратное, если не трехкратное нарушение Закона. Но Ирода это не остановило. Потом произошло неожиданное событие: жена Ирода, дочь его союзника царя Ареты VI, узнав о планах мужа, бежала к отцу. Это привело к разрыву союза с Аретой, последующей войне, в которой Ирод был побежден.

Иоанн Креститель открыто обличил Иродиаду в прелюбодеянии и за это был заключен Иродом под стражу. Но, ввергнутый в тюрьму, пророк не переставал призывать Иродиаду к покаянию, она же, по вполне понятным причинам, возненавидела вольнодумца, но бессильна была что-либо сделать, поскольку Ирод, напротив, благоволил Иоанну и, как свидетельствует св. Марк, «многое делал, слушаясь его, и с удовольствием слушал его» (Мрк. VI, 20). Впрочем, если верить Эрнесту Ренану, то как человек «Антипатр, или Антипа, тетрарх Галилеи и Пиреи, под властью которого Иисус находился всю свою жизнь, был правителем ленивым и ничтожным, любимцем и льстецом Тиберия и очень часто поддавался дурному влиянию своей второй жены Иродиады». Достоверно известно, что заточение Иоанна было довольно продолжительным, и что Иоанн в темнице сохранял достаточную свободу действий и даже мог встречаться со своими учениками.

В один из дней рождения Ирода был устроен пышный пир, на который было приглашено много знатных гостей: вельможи, тысяченачальники и старейшины галилейские. По инициативе Иродиады, на пир явилась и Саломея, которая, разгоряченная вином, с таким помрачающим сладострастием исполнила сирийский танец, что тетрарх, призвав в свидетелей всех присутствующих, обещал дать ей все, что она только пожелает: «Царь сказал девице: проси у меня, чего хочешь, и дам тебе. И клялся ей: чего ни попросишь у меня, дам тебе, даже до половины моего царства» (Мрк. VI, 22–23). И Саломея по наущению матери выговорила себе голову Иоанна на серебряном блюде. Ирод был очень недоволен этой просьбой, помрачнел, но не посмел перед гостями отказаться от своего слова, и Иоанн был немедленно обезглавлен телохранителем Ирода. Считается, что это несчастье произошло в окрестностях Махеры, на границе владений аравийского царя Ареты. С тех пор Антипу преследовал страх, а когда он узнал об Иисусе, то уверял окружающих, что это Иоанн восстал из мертвых, чтобы наказать его.

Предтеча умер в 30-м году, т. е. за три года до казни Иисуса Христа. Можно с достоверностью утверждать, что Саломея родилась в 15 году после Р. Х., таким образом, на момент злополучного танца ей было около 15 лет. Через год она вышла замуж за своего дядю, овдовела в 34 году, оставалась вдовой до 54 года и затем снова вышла замуж, на сей раз за царя Армении – Аристотеля. Умерла Саломея в 72 году. По преданию, рассказанному у Никифора (кн. I, гл. XX), Саломею постигла страшная смерть-расплата, но, по всей видимости, эта история – продукт пропагандистской религиозной мистификации. Считается, что Саломея была чрезвычайно красива, но достоверно о ее внешности можно судить только по «острому семитскому профилю», который выбит на монетах ее второго мужа. Об Ироде Антипе известно, что он, несмотря на поражение в войне с Аретой VI, домогался царского достоинства, чем вызвал неудовольствие римского императора Калигулы и вместе с Иродиадой был изгнан на юг Франции (в Лион, а по другим данным – в Легдун), где они незаметно и кончили свое существование. Вот в сущности и все, что сообщает нам история, собранная по крупицам из многих источников.

Начиная с Джиотто, искусство сделало Саломею своим чуть ли не любимейшим евангельским персонажем, хотя справедливости ради надо отметить, что в Евангелии ее имя даже не упоминается. Можно целыми сотнями насчитать ее образы на полотнах, в глине или мраморе. Ей посвятили свое вдохновение: Джиотто, Мазалино, Донателло, Цивитали, Мано-ди-Фиозоло, Липпи, Боттичелли, Анжелико, Соларио, Беллини, Джирландано, Тициан, Долуи, Мануэль, Дэйту, Пизано, Делакруа, Бодри, Герди, Реньо, Густав Моро и многие другие. Литературный шедевр под названием «Иродиада» принадлежит Гюставу Флоберу. Но у Флобера, в отличие от Уайльда, Саломея представлена наивной и даже инфантильной особой, слепым орудием мести своей матери, что, впрочем, соответствует исторической правде. Трактовка древнего сюжета Лафуртом несколько приближается к уайльдовской. В его книге «Moralites legendaires» философский замысел мягко сливается с лиризмом, с одной стороны, и юмором – с другой. В его изображении Саломея безгранично любит Иоканаана, который из пылкого и страстного пророка превращается в не менее пылкого социального агитатора. По словам Роберта Росса, при написании «Саломеи» Уайльд руководствовался главным образом Флобером и Метерлинком, «в стиле которой она является опытом». Ирод в «Саломее» Уайльда, если верить тому же Россу, – не исторический персонаж, в нем слились образы Ирода Великого (Ев. от Матф., гл. XI, I), Ирода Антипа (Матф., гл. XIV, 3) и Ирода Агриппа (Ап. Деян., гл. VIII). «Это отождествление сознательно, – говорит Росс, – так как в средневековых мистериях Ирод выведен, как тип, а не как историческая личность». Известно также, что Рихард Штраус вдохновлялся «Саломеей» Оскара Уайльда, когда работал над своей одноименной оперой, написанной в 1905 году.