Александр Данилин - Ключи к смыслу жизни

Как всегда, я хочу сказать, что не умею писать «окончательных книг» и поэтому, вслед за автором предисловия, я надеюсь на но­вые встречи с нашими слушателями и читателями, которые приведут нас к новым идеям, новым упражнениям и новым главам бесконечной книги о смысле жизни и о гениальности.

Автору остается только добавить, что, как сказано в предисло­вии, эта небольшая книжка была бы абсолютно невозможна, если бы не радио. Но радио это не только голоса и музыка, которые вы слышите в эфире. Радио — это замечательные люди, увлеченные энтузиасты, которые создают и оформляют эфир. Автор хочет вы­разить свою благодарность Алексею Владимировичу Абакумову, создателю и ангелу-хранителю Радио России, Вячеславу Владле­новичу Умановскому и Георгию Валентиновичу Москвичеву — лю­дям и руководителям, которые поддержали и продолжают поддер­живать непривычный для радиоэфира формат наших тренингов в «Радиотеатре фантазии». Автор выражает свою признательность Дмитрию Евгеньевичу Житомирскому за постоянную помощь при проведении эфира. Особые слова благодарности адресованы главному режиссеру нашего «Радиотеатра» Елене Игоревне Ры­жиковой, которая смогла соединить текст тренингов с безумными предложениями автора по музыкальному оформлению передачи.

Автор благодарит Александра Борисовича Никитяева, кото­рый, по собственной инициативе, абсолютно безвозмездно, создал, оформил и ведет ресурс программы «Серебряные нити» в Интернете ( www.serebniti.ru). Спасибо Вам большое, Alexufo!

Автор благодарит всех участников нашего форума, ценные со­веты и мнения которых помогают писать книги и вести радиопе­редачи, особенно, Ивана Александровича Журавского, который помог автору вспомнить труды М.К. Мамардашвили, и Галину Александровну Корабельникову, которая взяла на себя первич­ную расшифровку тренингов, прозвучавших в эфире.

Чт о такое смысл жизни? Василий Розанов, тибетская пурба и наши представления о счастье

Это вопрос, который кажется неразрешимым до такой степе­ни, что человечество, в конце концов, практически перестало о нем задумываться.

Возможно, именно поэтому в составе этого самого человече­ства за последнее столетие появилось такое количество душев­нобольных. А сам этот вечный вопрос стал меньше волновать философов, зато начал мучить психологов и психиатров. Фак­тически, в нем заключена главная просьба или главный запрос наших пациентов: «Доктор, объясните мне, зачем я существую на этом свете?»

Даже если этот вопрос не задается, то в самом понятии «ду­шевная болезнь» кроется ощущение бессмысленности душевных проявлений конкретной личности, а осознание их смысла в глав­ном равно выздоровлению. Если человек понимает, в чем смысл происходящего в его конкретной жизненной ситуации, то нужная ему психологическая помощь сводится к отдельным мелким во­просам, в которых профессионалу совсем не сложно ему помочь.

Можно начать с теории, но книжка, лежащая перед вами, пре­тендует на то, чтобы быть практической. Поэтому давайте начнем с того, как современный человек отвечает на этот вопрос:

«Никакого особого смысла в жизни нет, поэтому надо по­стараться все испытать и получить как можно больше удоволь­ствий, — это самый частый ответ. — Ну-у... смысл жизни — в са­мой жизни».

«Смысл жизни заключается в любви, рождении детей и прод­лении рода, — здесь же заезженное, — смысл жизни в том, чтобы родить ребенка, построить дом и посадить дерево».

«Смысл жизни в творчестве», — дающие такой ответ не подо­зревают, что это ответ, который сформулировал и доказал русский философ Николай Бердяев. При попытке уточнить, какое имен­но творчество имеется в виду, люди чаще всего отвечают: «Это абсолютно все равно, главное, чтобы человек творил».

Пользуясь таким примитивным пониманием Бердяева можно многое натворить...

Ну и, наконец, отвечающие говорят, что смысл жизни заклю­чается в достижении счастья. На вопрос же, что такое тогда сча­стье, люди, в лучшем случае, отвечают, что это «успех» или «много денег», либо, язвительно улыбаясь, говорят, что счастье это, соб­ственно, и есть смысл жизни, который для каждого свой.

Даже для того, чтобы проанализировать приведенные здесь от­веты, пришлось бы написать не одну монографию. Для наших практических целей отметим вначале, что все эти ответы давали люди не особо искушенные, то есть не философы, не психологи и не глубоко верующие испытуемые. Обычные люди — как мы с вами. Но первое, что обращает на себя внимание в этих ответах: все они крайне эгоцентричны.

Обратите внимание — «все испытать» или «удовольствия» зна­чит получить удовольствие самому, без участия других людей. Похоже, что те, кто находят смысл жизни в любви имеют в виду любовь к себе, а не любовь к другому. Поскольку, если имеется в виду любовь к другому, то смысл жизни будет заключаться в том, чтобы любить. «Смысл жизни в любви» попахивает вполне потре­бительском к этой самой любви отношением. Те, кто так отвечал, в лучшем случае, готовы разделить любовь со своими собствен­ными детьми. А при словах «построить дом и посадить дерево» так и видится кирпичный дворец за высоким каменным забором, около которого торчит одинокое дерево.

Хотя всякий творец, тайный или явный, хочет, чтобы его твор­чество было признанным и популярным, в «творческом» ответе другие люди, то есть зрители, слушатели, потребители, никак не учитываются. Абсолютно все равно, что там человек «натворил». Лишь бы он творил.

Сами того не ведая, пленку эгоизма преодолевают только те от­вечавшие, которые говорят о счастье. Дело в том, что само слово «счастье» в русском языке означает «с-частью», то есть совместно с другими или «вместе». Однако это слово когда-то было сино­нимом понятий «соборность» или «единство». Человек не может быть счастливым в одиночку.

Однако говорит об этом только забытый смысл слова, сами отвечающие имеют в виду вполне «эгоцентрическое счастье» — личный успех и личные деньги.

В том, что я сейчас описываю, скрыта явная метаморфоза ощу­щения смысла жизни и счастья.

Герой маленького рассказа «Сон» Фазиля Искандера просыпа­ется утром и думает о непрочности семейной жизни. «И хотя они с женой жили дружно, он подумал: в жизни всё может случиться. Чего-то главного им всегда не хватало».

Он подумал: люди связаны прочной близостью, только если вместе молятся или вместе совершают преступления. Ни того, ни другого у супругов не было. «Да, — подумал он, — прочно людей связывает или небо, или ад. Всё остальное непрочно. И даже име­ет право на непрочность».

Герой почувствовал тоску о Боге и ощутил вину, что не затоско­вал о нем раньше.