Егор Белогородский - Прикладное лоховедение

С другой стороны, лохам очень нравится узнавать, что разные известные и великие люди в чём-то не лучше него самого, и даже хуже. Лох с душевным облегчением радуется таким свидетельствам, даже если в них не будет ни крупицы правды. Поведайте лоху, что у известного писателя регулярно случались скандалы с женой, знаменитый полководец очень любил заложить за воротник, а король маялся поносом — и лох за такое будет благодарен. Поэтому так и живучи глупые байки навроде той, что Екатерина Вторая сношалась с жеребцом. Поэтому так интересно бывает лохам узнавать подробности из жизни известных людей — всяких там звёзд шоу-бизнеса, особенно когда речь заходит о скандалах — лохи такие темы по-настоящему смакуют.

Или дайте лоху прожить мечту. Особенно наболевшую. Такой продукт почти гарантированно познает успех. Отсюда такие фильмы как, например, «Человек-Паук». Жил-был ничем неприметный лох, и вдруг, совершенно ничего для этого не предпринимая, ничем такой награды не заслужив, стал самым крутым парнем в стране.

Применительно к очевидно аутсайдерским социальным, а особенно этническим группам, подобное можно проделывать безо всякого «стал». Девизом такой продукции могла бы стать фраза «Ребята, вы и так самые клёвые! Правда!». Такие фильмы регулярно снимаются в США. Пример — фильм «Мачете» про мексиканцев — какие они чудесные и крутые. Или фильм «Чокнутый профессор» — про негров и для негров. Он им фактически говорит следующее: «Спокуха, братухи-негры! Неча дёргаться, вы и так самые обалденные и крутые, не то что эти белые утырки!». Неудивительно, что целевая аудитория такие поделки поглощает с жадностью и просит добавки. Ничего нового в этом нет: вспомним, как в старину простолюдины тешились сказками про сметливого крестьянина и глупого барина — с тем же удовольствием. Ничего не поменялось. Как это было тогда, так и сейчас лохи по своей природе очень любят, когда на их лоховство льют бальзам. Глупо этим фактом было бы не воспользоваться тем, кто с этих лохов хочет получать выгоду.

Разумеется, приведённые примеры — лишь небольшая часть конкретных методов, посредством которых медиа эксплуатируют лоховство лохов, ублажая их лошиные инстинкты и потрафляя их лоховским машинкам. Чтобы раскрыть эту тему досконально, потребовалось бы написать отдельную книгу.

Описанные в предыдущих главах фундаментальные следствия лоховства составляют внутреннюю бытийную основу лоха. Перечислим их все вместе:

1. Лоховская машинка.

2. Лохоборье.

3. Боязнь обналичиться.

4. Необходимость угомонять подсознание и лоховские инстинкты.

5. Интеллектуальная слабость при высоком самомнении.

6. Тяга к халяве.

Всё это в комплексе как раз и представляет тот корень, из которого прорастают непосредственно в жизнь практические побеги. Рассмотрим несколько важных примеров.

В поведении лохов присутствует много лохоборья, которым поведение во многом и диктуется. Но про это и так уже изрядно сказано ранее, повторяться или углубляться в подробности смысла нет. Однако любопытно отметить одну особенность, которая проявляется в поведении лохов, когда они собираются группой. В таких случаях лохи часто ведут себя шумно, при этом нарочито игнорируют, что могут доставлять неудобство посторонним людям, находящимся рядом. Почему они так делают? Тут срабатывает тот же механизм, что и у лоха с большой собакой. Лохам кажется, что когда они сбились в кучку и их много, то другие будут бояться с ними ссориться. Чтобы придать этому ощущению насыщенности и чтобы побольше самоутвердиться, лохи и начинают шуметь. Специально нарушают этические нормы поведения и наслаждаются, что другие люди не осмеливаются поставить их на место.

Каждый лох из такой маленькой толпы при этом надеется, что в случае чего остальные его поддержат, но в последнем часто совсем не уверен. Из-за этого в итоге нередко случается так, что когда какой-то один решительный человек эту кучку лохов одёргивает, она моментально тушуется и скисает. Происходит это даже не оттого, что каждый из них не готов поддержать других, а оттого, что не уверен, что другие поддержат его, а один на один конфликтовать с резким типом, который осмелился перечить целой их лошиной кучке, такой лох не осмеливается, вот и думает, что ну его нафиг связываться. То есть из-за неуверенности, что они друг друга поддержат, они в итоге друг друга и не поддерживают.

Это такое самосбывающееся пророчество, какое бывает у старушек, которым пустили слух, что со дня на день подорожает соль. Они бегут в магазины скорее скупать по старой цене, тем создают перекос в балансе спроса и предложения, из-за чего цена и правда повышается. Старушки облегчённо выдыхают: «Фуф, успели! И не зря боялись, что цена подскочит — она и правда подскочила!». Можно ещё вспомнить печальную историю про то, как один людоед съел другого из боязни, что если не съест, тот съест его сам из боязни, что если не съест… Вот в итоге и вышло, что боялся не зря — и правда же съел. А ведь оба были бы рады друг друга не есть. Как лохи в своей кучке были бы рады, чтобы остальные их поддерживали, но в итоге не поддерживают — как раз из боязни, что не поддержат. В общем, лохи обыкновенно на собственной шкуре хорошо знают, что такое боязнь, и пытаются вызвать её у окружающих. Можно сказать, пытаются отыграться за собственное лоховство.

По этой причине некоторые лохи любят рассекать на неимоверно громких мотоциклах, от звука которых люди на тротуарах вздрагивают и оглядываются. Особенно приятно лоху кататься по преимущественно пешеходным зонам. Несётся он на своём бешено орущем драндулете и тащится от того, как прохожие испуганно шарахаются в стороны.

С той же мотивацией действуют другие лохи, которые на своих автомобилях до последних метров не сбавляют скорость перед пешеходным переходом, когда пешеходам уже загорелся зелёный, и останавливаются в самый последний момент. Очень каждому такому лоху нравится наблюдать, как людишки не решаются переходить, опасаясь попасть ему под колёса. Если переход не регулируется светофором, лох даже теряет из-за своей выходки время, потому что пешеход медлит до последнего, пока не увидит, что автомобиль лоха остановился. Но ради своего лошиного инстинкта лох с готовностью смиряется с потерей нескольких секунд. Слишком уж лохи любят, когда другие люди боятся. Не их — так хотя бы как будто их.