Борис Лемберг - Какого пола ваш мозг?

Что же касается всевозможных духов с феромонами, то женские феромоны уже много веков имитируются амброй. Этот волнующий, буквально дурманящий голову запах берется не из экстракта цветов или деревьев, как многие думают, а из паховых желез кита. Мужские феромоны очень индивидуальны, поэтому синтезировать или сымитировать их так, чтобы они одинаково влияли на каждую женщину, невозможно.

Рецептор вомероназальной системы улавливает запах феромонов, и мозг анализирует полученные от них данные; а данные говорят, ни больше ни меньше, о состоянии здоровья человека, о том, готов ли он к размножению и стоит ли производить от него потомство. Проанализировав запах, мозг выдает свое заключение эндокринной системе, и та, в свою очередь, вырабатывает гормоны, которые рождают у нас к человеку чувство приязни, неприязни или равнодушия. Что характерно, одни и те же феромоны вызывают симпатию у представителей противоположного пола и неприязнь — у своего. И все эти операции наш организм проделывает в считанные мгновения — покуда у нас складывается первое впечатление.

Запахи окружают нас ежедневно и ежесекундно, во всем их многообразии. И если наука давно ответила на вопрос, зачем нам умение распознавать запахи (найти партнера, найти пищу, вычислить врага), то вопрос о том, каким образом человек все эти запахи распознает и запоминает, долгое время оставался без ответа. Этой теме посвящена статья «Штрих-код запаха» кандидата физико-математических наук Е. Лозовской [20] Наука и жизнь. 2004. № 12. . В своей статье она рассказывает о том, что лишь недавно ученые разгадали эту загадку, восстановив всю цепочку — от взаимодействия пахучего вещества с рецептором до формирования в мозге четкого впечатления определенного запаха.

Большое значение в ответе на этот вопрос принадлежит работам американских ученых Ричарда Акселя и Линды Бак: их исследования в области распознавания запахов в 2004 году были удостоены Нобелевской премии по физиологии и медицине. Ключом к разгадке принципов работы обонятельной системы стало обнаружение огромного семейства из приблизительно тысячи генов, управляющих работой обонятельных рецепторов.

Л. Бак и Р. Аксель обратили внимание на то, что в распознавании запахов задействовано более трех процентов общего количества генов организма. Каждый ген содержит информацию об одном-единственном обонятельном рецепторе — белковой молекуле, которая реагирует с пахучими веществами. Такое сочетание разнообразия рецепторов и химических свойств молекул создает широкую полосу сигналов. Эти сигналы рождают уникальный код запаха, благодаря чему его можно запомнить и узнать: этот код позволяет нам хранить в мозге информацию примерно о 10 тысячах запахов.

Те из школьниц и студенток, которые экспериментируют со случайным сексом, обычно не задумываются о том, что у них гораздо больше шансов получить ЗППП, чем у их партнеров-мужчин, и что в случае данных заболеваний у них намного больше шансов на бесплодие или развитие рака. Довольно часто подобная безрассудность встречается у женщин и в более разумном возрасте. Кроме того, эмоциональные последствия секса у женщин сильно отличаются от тех, которые испытывают мужчины.

Забудьте о фильмах, в которых бесконечная женская раскрепощенность уподобляется мужской по степени беспечности: исследования авторитетного эволюционного антрополога Джона Таунсенда показывают обратное. Сексуально активные женщины с чрезвычайно либеральными сексуальными отношениями не в состоянии эмоционально справляться со случайным сексом. Они чувствуют себя используемыми, обиженными и опустошенными после секса с мужчинами, незаинтересованными в отношениях.

Для девушек-подростков секс с многократными партнерами увеличивает возможность последующего развития клинической депрессии в десять раз. Для сравнения — для юношей-подростков этот риск увеличивается вдвое. Исследование случайного секса среди студентов колледжа приводит к еще более драматическим заключениям: женщины, которые наиболее часто участвуют в случайном сексе, имеют большинство симптомов депрессии, тогда как их сверстники-мужчины, также увлекающиеся случайными связями, к депрессии почти не склонны.

Различия во взаимодействиях матерей и младенцев могут отражать культурные различия между народами.

Этой теме посвящено исследование, которое в 1990 году проводили японские и американские исследователи в США. Они пришли к заключению, что матери в Соединенных Штатах больше ориентируемы на информацию, нежели матери в Японии. Американские матери более разговорчивы и задают младенцам больше вопросов, особенно закрытых (то есть таких, которые предполагают ответ «да» или «нет»), и чаще стараются говорить с младенцами четко и правильно, не коверкая слова. Напротив, японские матери больше ориентируемы на произведение эффекта, используют больше бессмысленных звуков и словосочетаний, больше детского лепета и больше вариантов имени младенца.

Эти различия могут отражать предположения каждого общества о коммуникации между взрослыми и младенцами и между взрослыми и взрослыми. В том, что касается культурных стилей разговора, для Соединенных Штатов характерны прямые высказывания, которые подчеркивают индивидуальное самовыражение. Стили в Японии являются более завуалированными, косвенными и выражают сочувствие и соответствие. Это относится и к разговорам с детьми, и к разговорам взрослых между собой. Японские нейропсихологи рассказывали, что их соотечественницы реже напевают своим младенцам, но дают им больше физического контакта, чем это делают матери в Соединенных Штатах. Данное различие также отражено в более частом невербальном ответе японскими матерями и более частом устном ответе американскими матерями.

Типы сигналов от младенцев, на которые матери отзовутся с большей вероятностью, также отличаются. Американские матери чаще ответят на позитивный призыв, доброжелательное воркование, спокойные звуки своего младенца, в то время как японские матери скорее ответят на звуки, выражающие дискомфорт или суету. В своем ответе японские матери пробуют успокоить младенцев речью, в то время как американские матери стремятся перехватить внимание ребенка. Японки чаще используют вокализацию, меняют тембр своего голоса.

Материнские образцы речи — приобретенные навыки, отражающие культуру, в которой была воспитана мать. В пределах североамериканской культуры раса, образование и социально-экономическое положение определяют будущее поведение матери с ребенком.

Например, хотя живущие в черте города афроамериканские матери из рабочей среды модулируют голос при общении с ребенком так же, как это делают афроамериканские матери из среднего класса, данные показывают другие, более тонкие различия. Матери среднего класса включают языковые цели более часто в игры со своими младенцами; в ответ на призыв младенца они начинают словесную игру, и данные своего голоса используют вдвое чаще, чем матери из рабочей среды.