(ВП СССР) Внутренний Предиктор СССР - Русское правоведение: «юридическая чума» на Руси — вылечим

Если обратиться к предреволюционной истории Российской империи, то в её правоприменительной практике было разделение преступников на «политических» и «уголовников». Если не все, то многие из числа «политических», были «правовыми нигилистами» первого рода, которые ощущали неправедность концепции, под властью которой жила империя, и поняли то, о чём писал Л.Н.Толстой:

«Иногда мне просто смешно смотреть на то, как люди, хорошие, умные, тратят свои силы на то, чтобы бороться с правительством на почве тех законов, которые пишет по своему произволу это самое правительство» [190].

Все прочие классифицировались в Российской империи, как «уголовные», хотя разграничение «политических» и «уголовных» было условно, поскольку среди уголовных преступлений было некоторое множество, совершённых по политическим мотивам: к этой категории принадлежат дело В.И.Засулич, вся криминальная деятельность Г.И.Котовского, «экспроприации» эсеров и большевиков.

В СССР наличие политических составов преступления в послесталинские времена отрицалось. Поэтому все «политические преступники» после завершения уголовного процесса по поводу Новочеркасского расстрела (1962 г. — материалы об этом см. в интернете) юридически оформлялись как уголовники, либо как психически больные. Такая политика проистекала из желания представить советское общество в пропаганде (прежде всего ориентированной на зарубежье) монолитно сплочённым под руководством КПСС, вследствие чего «политических преступников» в стране быть просто не могло, а могли быть только отщепенцы — изменники и предатели Родины, уголовники, а также — психически больные люди, которые под воздействием заболевания не могут оценить своего счастья жить под властью партийно-бюрократической диктатуры, подающей себя всему миру как «социалистическую демократию».

В постсоветской России юридическая система продолжает работать в том же режиме, в который она была введена в брежневские времена: «политических» нет — есть только совершившие уголовные преступления либо трагически погибшие [191]и «безвременно умершие» [192]политические деятели и самодеятельные политические активисты, которые действовали в соответствии с мнениями, отличными от тех, которые пропагандировал государственный официоз. От брежневских времён это отличается только тем, что тогда этот режим функционирования юридической системы прикрывался идеологией марксизма-ленинизма в её трактовке аппаратом КПСС, а ныне он прикрывается конституцией РФ 1993 г. Естественно, что нейтрализация политических противников и активистов путём их оформления по уголовным статьям, основывается на антинормальном порядке применения законодательства, поскольку в отличие от СССР большевистско-сталинской эпохи в ныне действующим законодательстве явно выраженных политических статей нет, дабы всё де-юре соответствовало ст. 13 конституции РФ [193].

Дело заметно упрощается, если оппозиционные деятели «подставляются», совершая те или иные уголовные преступления или административные правонарушения фактически: по своей инициативе или поддавшись на провокацию — значения не имеет; в любом случае это открывает возможности к их наказанию за реальные правонарушения, предусмотренные законодательством, на основе нормального порядка применения законодательства и без каких-либо ухищрений, неизбежных в случае антинормального порядка применения законодательства.

Эта особенность режима функционирования юридической системы РФ используется и её геополитическими противниками конкурентами. Так, никакого «политического капитала» из «Пи…дячего бунта» (так переводится на Русский название группы «Pussy Riot») было бы не выжать, если бы не их выходки в Евлоховском соборе и в Храме Христа Спасителя, на основе которых был смонтирован ролик, выложенный в интернет и положивший начало их скандальной славе. В этом действительно политическом проекте умышленное организованное хулиганство (ст. 213 УК РФ), плюс к тому посягательство на свободу вероисповедания (нарушение ст. 28 конституции РФ) имели место. Дело обеспечило группе скандальную славу мирового уровня, а к скандальной славе уже потом было притянуто за уши политическое содержание: якобы их наказали за текст «Богородица, Путина прогони…».

Юридическая система РФ в случае «Pussy Riot» сработала крайне непрофессионально и с недопустимым опозданием, поскольку надо было уродок сажать сразу же после выходок в Музее Дарвина (секс в публичном месте — хулиганство, ст. 213, хотя это и развратные действия, но ст. 135 УК РФ ответственность за такое не предусмотрена) или в супермаркете (эпизод с запихиванием курицы в вагину — хулиганство или попытка кражи курицы), не дожидаясь их вторжения в храмы, нарушающего свободу вероисповедания, гарантированного конституцией РФ (ст. 28). — И не было бы никакой политической составляющей в их деле, никакой «политики» от «Pussy Riot» и никакого политиканства вокруг преследований «за политику» «девушек» из «Pussy Riot» [194]. Кроме того, даже возбудив дело против уродок из этой группы после их выходок в храмах, юридическая система оказалась не на высоте профессионализма и в аспекте формулирования обвинения и состава преступления, что тоже дало повод геополитическим противникам и конкурентам России поизгаляться на темы нарушения прав человека. Но вследствие непрофессионализма представителей юридической системы глава государства вынужден оправдываться на протяжении нескольких лет в том, чего реально не было. [195]

Разбирать политическую проблематику в судах при широком освещении такого рода процессов в СМИ — постсоветская государственность не желает. Хотя такое обсуждение действительно не всегда общественно полезно, поскольку способно при неправильном освещении в СМИ вовлечь в политиканство некоторую долю некомпетентного политически беззаботно-безответственного эмоционально возбудимого населения, но если определённые общественно значимые темы систематически на протяжении десятилетий не находят адекватного и убедительного освещения в научных дискуссиях и изданиях, в учебных курсах общеобразовательной школы и вузов, в СМИ, то нежелание государственной власти обсуждать политическую проблематику в судах — является одним из признаков неправедности государственности и её несакральности: со всеми вытекающими из факта несакральности перспективами для государственности.

Если же концепция праведна и юридическая система действует в её русле, то рассмотрение политической проблематики в судебном порядке, укрепляет уважение к государственности в обществе, поскольку в этом случае выявляются злоупотребления властью, представляющие собой не только уголовные, но и политические преступления против праведной концепции.