Маршал Салинз - Экономика каменного века

Меновая стоимость и дипломатия примитивной торговли

Во втором они нашли проявление рынка в одном, взятом изолированно, типе сделок, обезличенных и конкурентных, не имевших отношения к общей системе организованного обмена. Эту ошибку следует использовать, чтобы подчеркнуть положение, на котором некогда настаивал Поланьи (Polanyi, 1959): обменные операции должны пониматься как типы интеграции, а не как просто (tout court*) типы. «Реципрокация», «редистрибу-ция» и рыночный обмен в учении маэстро были не просто формами экономических операций, но способами экономической организации. Определенные формы операций, характерные для рынка, такие как распродажа по сниженным ценам и (иногда) торги, зафиксированы в отдельных случаях при примитивном обмене. Но за отсутствием симметричной и обратной конкуренции между покупателями и продавцами эти торговые операции не интегрированы в качестве рыночной системы. Если и пока тробрианские торги не были таким образом интегрированы (а в традиционных условиях этого не было), они не могли приобрести никаких признаков рыночного принципа или периферий­ного рынка. Рынки в истинном понимании, основывающиеся на конкуренции и формирующие цены, универсально отсутствуют в примитивном обществе.

Но в таком случае, если торговля не строится по классической модели, где разрывы между спросом и предложением ликвидируются за счет изменения цен, чувствительность к конъюнктурным колебаниям, которую мы наблюдали у меланезийских меновых стоимостей, остается интригующей тайной.

Примитивная теория меновой стоимости

Л не могу предложить определенной разгадки этой тайны. Поскольку обнаружи­лась непригодность формальной экономической теории и тем самым стала оче­видной абсолютная неизощренность антропологической экономики, постольку было бы абсурдным надеяться на большее, чем частичные и незавершенные объяснения. Но одна такая теория примитивной стоимости — рабочая — у меня есть. Как это и должно быть в доброй экономической традиции, от нее веет призрачностью; но все же она согласуется с некоторыми рассмотренными выше способами торговли и предлагает соображения о том, что могло бы обусловить реакцию традиционно установившихся курсов на предложение/спрос. Идея адресуется исключительно к партнерской торговле. Суть ее в том, что обменные курсы определяются своего рода социальным тактом, а точнее — экономической дипломатией «большей меры» (отдают несколько больше

Mais dans Ie monde reel les choses se passent autrement. La concurrence entre ceux qui offrent et la concurrence entre ceux qui demandent, forment un element necessaire de la lutte entre les acheteurs et les vendeurs, d'ou resulte la valeur venal» (Marx, 1968 [1847], pp. 53-54). [Для г-на Прудона недостаточно исключить из отношения между спросом и предложением те элементы, о которых мы только что говорили. Он доводит абстракцию до последних пределов, заключая всех производителей в одном производителе, всех потребителей — в одном потребителе, и декларируя борьбу между этими двумя химерами. Но в реальном мире все происходит не так. Конкуренция между тени, кто предлагает, и теми, кто спрашивает, создает

необходимый элемент борьбы между покупателями и продавцами, а отсюда и покупную цену (фр.). — Примеч. пер.] 1 Г ] * Только (фр.).

7 U J

ияяя мпгппого ••к*

Полученного), которая подобает при взаимодействии людей, относительно чужих друг Другу. В серии реципрокальных обменных актов чередующиеся проявления такой дип-ЯОМвТИИ, дающие материальный перевес то одной, то другой стороне, могут с определенностью, едва ли меньшей, чем открытое соревнование цен, установить равновесный курс. В то же время ведущий принцип «щедрости» должен придавать согласительному Курсу некоторое сходство с равновесным, т. е. определяемым предложением/спросом.

Следует понимать, что торговля между примитивными общинами или племенами — ЭТО самое что ни на есть деликатное, потенциально наиболее взрывоопасное предприятие. Антропологические отчеты свидетельствуют о рискованности торговых экспедиций на чужую территорию, о состоянии напряженности и подозрительности, о том, как • Легко торговые товары сменяются торговыми ударами. «Существует связь, — как пишет Лвви-Строс, — своего рода непрерывность, между враждебными отношениями и поисками реципрокальных пересечений. Обменные операции — это мирно разрешенные •оенные конфликты, а войны — это результат неудачных сделок» (Levi-Strauss, 1969, р. 67)." Если примитивному обществу удается с помощью дара и с помощью клана свести состояние Warre (войны) к состоянию внутреннего перемирия (см. главу 4), то это только благодаря перенесению всей тяжести этого состояния вовне, на отношения между кланами и племенами. Во внешнем секторе ситуация решительно «гобсианская», не только лишенная этой «общей Власти, способной держать их всех в благоговейном страхе», но и лишенная даже общего родства, способного склонять их всех к миру. А при торговле, более того, контекстом конфронтации является стяжание материальной пользы; и вещи, как мы видели, могут быть очень и очень нужны. Когда встречаются люди, которые ничего друг другу не должны, но предполагают что-то получить друг от друга, мирный характер торговли оказывается под большой угрозой. При отсутствии внешних гарантий, таких как охрана Верховной Власти, мир должен обеспечиваться иначе: распространением дружественных отношений на чужестранцев — отсюда торговое товарищество или торговое родство — и, что особенно существенно, достигается это средствами самого обмена. Экономические отношения — это дипломатический маневр. «Требуется огромный такт от всех участников, — как писал Рэдклифф-Браун о межобщинном обмене андаманцев, — чтобы избежать неприятностей, которые могут возникнуть, если кто-то сочтет, что он не получил столь же ценные вещи, как те, какие отдал...» (Raddiffe-Brown, 1948, р. 42). Люди должны приходить к согласию. Курс обмена берет на себя функцию мирного договора.

Межгрупповой обмен не просто служит «моральной цели» установления дружбы. Но каковы бы ни были намерения участников, пусть они будут самыми что ни на есть утилитарными, обмен не должен вести к установлению вражды. Каждая сделка, как мы уже знаем, это обязательно и социальная стратегия: она имеет коэффициент дружественности, проявляющийся как в поведенческом этикете, так и в обменном курсе. И в том и другом заложено стремление жить самому и давать жить другому, готовность воздавать сполна. И как это бывает, безопасная и разумная процедура — это не просто мера за меру, не просто точная сбалансированная реципрокность. Наиболее тактически

" «Торгуя, индейцы никогда не отдадут чужеземцу и лук и стрелы одновременно» (Goldschmidt, 1951, 1 Г У р.336). Л]

1

цная стратегия — ito (МОИОИМЧеская мера с походом, столь щедрое возмещение ченного, что не может быть никаких жалоб. В этих межгрупповых встречах замет-внденция к сеерхреципрокации: