Дмитрий Семеник - Выход есть! Как быть, если не хочется жить

Возникает противоречие.

Есть очень хорошая древняя книга, в которой есть та­кие слова: «Забывающий себя обретает себя». Вот в этих словах и вижу я выход из противоречия.

Мне думается, что любовь к себе, конечно, должна быть, но она должна быть правильной.

Собственно, что такое «Я»? Что такое вообще чело­век? Прежде всего, это образ Божий. И этот образ во мне очень сильно поврежден и очень сильно искажен. Человек похож на старую, испорченную, закопченную икону, которую можно реставрировать. Образ Божий на этой иконе не исчез, но он накрыт массой наслоений, и поэтому на этой иконе можно написать все, что угодно, вплоть до каких-то неприличных изображений. И чело­век, не знающий что там, под этими наслоениями, бу­дет глядеть на нее и видеть то недостойное, что какой-то мазила на ней написал. А человек, который понимает, например, реставратор, может по каким-то отдельным штрихам увидеть, что надо с этой иконой поработать, начинает снимать слой за слоем и, в конце концов, добирается до ее подлинной красоты. И все восхищаются: надо же, там, оказывается, была такая красота!

А кто-то, может быть, наоборот, расстроится. Ему больше по душе была та мазня, что заслоняла подлинное изображение. Когда мы любим себя как этот чело­век — это порочная, ложная любовь. Именно от такой любви к себе необходимо отвергнуться ради подлин­ной любви.

Взгляд на нас окружающих, наш собственный взгляд на себя бывает неправильным именно потому, что все видят не ту красоту, которая в глубине, а эти наслоения. А Бог видит сквозь наслоения, и поэтому Он нас любит. Святые люди, люди, исполненные благодати, тоже видят человека сквозь эту грязь, и тоже его любят.

Беда заключается в том, что вот этот образ Божий во мне, который и есть мое подлинное «Я», я не только не вижу в себе, но я даже уже это наслоение, эту грязь по­любил. И люблю себя такого!

Мне думается, что отвергнуться себя — это именно отвергнуться всего того, что искажает, закрывает образ Божий. А любовь к себе — это любовь именно к той глу­бинной красоте, которая во мне есть.

Вся духовная жизнь должна сводиться к тому, чтобы постепенно, через покаяние, через труд, через молитву я освобождался от всего наносного, от того, что не есть «Я», и увидел эту красоту, которая во мне. Вера в то, что во мне живет эта красота, вера в Бога подразумевает, в частности, веру в то, что Бог отражается во мне, что я несу в себе эту красоту и что я могу до нее добраться, могу добраться до того света, о котором сказано, что он «...во тьме светит, и тьма не объяла его».

Вот такая любовь к себе, любовь к тому свету, к той красоте образа Божия, который во мне есть, — это пра­вильная, достойная любовь к себе. Эта любовь подра­зумевает определенную безжалостность и беспощадность к себе, потому что для того, чтобы освободить мое под­линное «Я», нужно пройти болезненный путь. Короста сдирается как бинты, приросшие к коже, с кровью сди­рается. Но это действительно подлинный путь, которым мы должны идти в этой жизни.

— И все-таки, в современном сознании человека «любовь к себе» и «самопожертвование» воспринимаются как две противоположные вещи, как два полюса.

— Представьте себе, что перед нами какой-то человек, которого мы любим и который знает, что мы его любим и мы можем для него сделать что-то хорошее. Если я емускажу: «Я тебя люблю, я тебе могу сейчас сделать что-то очень-очень приятное, но в конечном итоге ты умрешь. Или я тебе сделаю что-то очень, может быть, болезненное, но это избавит тебя от смерти, которая тебе грозит».

Вот такая ситуация, она и не очень-то надуманная Врач тоже больному говорит: «Я могу вас начать лечить, но будет операция, будет химия, все это будет очень бо­лезненно, но, я надеюсь, что если мы все это вытерпим, то мы преодолеем болезнь, и вы будете жить». Больной может ответить: «Нет, не надо операций, не надо ничего. Лучше чаю нальем, торт и коньяк». Чем это кончится - мы все понимаем.

Если я себя люблю, то чего я для себя хочу? Чтобы какое-то короткое время земной жизни пожить в свое удовольствие — и потом вечная смерть, или по-другому поступить и в конечном итоге иметь вечную жизнь? По­нятно, что если я хотя бы допускаю, что вечная жизнь возможна, то ради этого стоит от многого отказаться. И моя любовь к самому себе ни в чем не может выразить­ся так правильно, как в том, чтобы дать себе возможность войти в вечную жизнь.

Тогда возникает вопрос: «А как это сделать? Ответом на этот вопрос является Евангелие. Евангелие — путеводитель в вечную жизнь. Первым этим путем входит Человек по имени Иисус. Бог, ставший Человеком. Мы называем Его первенцем из мертвых. Христос сказал «Верующий в Меня не умрет, но будет иметь жизнь вечную». Ноне просто верующий. Веровать — это значит следовать заНим. «Хочешь иметь жизнь вечную, — говорит Христос каждому человеку, — веруй в Меня и следуй за Мной». Это – единственный путь, который ведет и вечность. Все другие пути могут быть, очень приятными, очень радост­ными. Но они приведут в тупик в конечном итоге. А сле­довать за Христом — это значит жить Его жизнью. То, что Он в этой жизни считал пенным, важным, достойным одобрения — то делать, а то, от чего Он отвращался — того не делать. И тут как раз мы возвращаемся к тому, с нею начали — к жертве. Иисус Христос — первый Чело­век. Который вошел в вечную жизнь, но этот путь лежал через Голгофу.

Любовь — это то, что всегда отдает. Что такое жертва? Жертва — это отдача, самоотдача. И если я не желаю себя отдавать, то я лишаю себя возможности со­стояться как личность, достойная вечной жизни. Потому что я не во Христе. Есть еще такие слова апосто­ла Павла: «Уже живу не я, но живет во мне Христос». Это тоже одна из формулировок, мне кажется, кратко выражающая суть правильного поведения в этой жиз­ни — жить так, что «уже живу не я, но во мне живет Христос», и путь этот лежит через самоотверженность, отказ от себя.

Надо сразу оговориться, отказ от себя во имя чего? Ес­ли я убираю себя, но на место, которое я высвобождаю, ничего не приходит, такая самоотверженность не нуж­на. А если освобождаю место для Христа, если я отказываюсь от себя для того, чтобы место моего «Я» заменил Иисус Христос, — вот это правильная самоотверженность.

И это именно любовь к себе. Происходит очень ин­тересный парадокс: отказываясь от себя, я обретаю под­енного себя. И наоборот, не желая от себя отказывать­ся, от своею эго, я, в конце концов, теряю себя, потому что все то, что не укоренено во Христе, в конце концов, р ассыплется и сгорит.

Многим людям тяжело полюбить себя, когда им ка­жется, что их никто не любит. Человек чувствует себя никому не нужным, одиноким, ему кажется, что его лю бить не за что. Это трагедия для многих людей; они не в состоянии полюбить самих себя до тех пор, пока их не по­любит кто-то извне.