Кристофер Шабри - Невидимая горилла

Если верить этим результатам, музыка Моцарта сделала студентов умнее на целых девять баллов IQ. На первый взгляд девять баллов кажутся незначительной разницей, но это не так. Средний человек по определению умнее, чем 50 % других людей; следовательно, после прослушивания сонаты Моцарта он превосходит уже 70 % других людей. Десяти минут классической музыки в качестве простого тонизирующего средства (конечно, при условии его долгосрочного эффекта) было бы достаточно, чтобы обычный студент обогнал 20 % своих ровесников, которые перед сдачей тестов склонны расслабляться или настраиваться в тишине. Потенциально это могло бы привести к значительному улучшению отметок и более успешной сдаче экзаменов.

Средства массовой информации с большим энтузиазмом сообщали об этом новом научном открытии. Журнал Boston Globe опубликовал статью под заголовком «Моцарт сделает вас умнее». «Моцарт не просто дарит приятные минуты любителям классической музыки. Он оказывает тонизирующее воздействие на наш головной мозг» [240], — с такого заявления начиналась статья. Еще не прошло года с момента публикации статьи Роше, Шоу и Ку, как звукозаписывающие студии, желая воспользоваться этой шумихой, приступили к записи новых компакт-дисков. Вскоре они вышли под названиями «Моцарт для вашего ума», «Станьте умнее с Моцартом» и «Настройте свой мозг на звуки Моцарта». Как это ни курьезно, но в большинство альбомов не была включена фортепианная соната К.448, которая использовалась в эксперименте. Но это не имело значения. Выручка от продаж исчислялась миллионами долларов [241]. В своем выступлении перед законодательным собранием Джорджии Зелл Миллер сослался на статью Роше: «Есть даже одно исследование, где студенты колледжа в течение десяти минут прослушивали одну фортепианную сонату Моцарта, и после этого их уровень увеличился на девять баллов… Нет сомнений, что прослушивание музыки, особенно в раннем возрасте, оказывает положительное влияние на пространственно-временное мышление, от которого зависят способности в математике, технике и шахматах» [242].

Последующие исследования открывателей эффекта Моцарта также широко освещались в прессе. Эти новые эксперименты подтвердили результаты первоначального исследования: после прослушивания сонаты Моцарта участники значительно лучше справляются с интеллектуальными заданиями по сравнению с теми, кто сидит в тишине или релаксирует под инструкции [243]. Тем временем психологи, которых интересовало влияние музыки на когнитивные процессы, обратили внимание на эти любопытные открытия; ведь до этого еще ни одно исследование не показывало, что простое прослушивание музыки может оказывать столь глубокое воздействие на интеллектуальные способности человека.

Первая независимая группа исследователей, которая опубликовала свои результаты, действовала под руководством Кона Стофа из Оклендского университета в Новой Зеландии [244]. Они взяли два условия из первоначального исследования — ту самую сонату Моцарта и десять минут тишины, но при этом ввели новое условие: танцевальную музыку, а именно две композиции Александра О’Нила — Fake 88 (House Mix) и What Can I Say to Make You Love Me на десять минут. Исследователи сформировали три группы по тридцать человек и подвергли их одному из условий эксперимента, а затем дали испытуемым задания из теста «Продвинутые прогрессивные матрицы Равена». Этот тест считается точным показателем общего уровня интеллекта. Команда Стофа обнаружила, что группа, предварительно слушавшая Моцарта, превзошла контрольные группы только на один балл IQ, что сильно расходилось с результатами Роше (от восьми до девяти баллов). Разница в один балл достаточно мала и могла возникнуть из-за случайных колебаний в показателе когнитивных способностей или случайных различий между участниками из «группы Моцарта» и контрольных групп. Другие исследователи сообщали о похожих результатах [245].

В 1997 году Кеннет Стил, профессор психологии из Аппалачского университета (штат Северная Каролина) и два его студента решили повторить эксперимент с Моцартом. Они использовали тест на воспроизведение цифрового ряда. С его помощью выясняется, какое максимальное количество цифр способен удержать человек в краткосрочной памяти, чтобы повторить их в прямом или обратном порядке. Этот тест тесно связан с общим уровнем интеллекта: чем вы умнее, тем более длинный ряд цифр сможете воспроизвести в обратном порядке. Музыка Моцарта не оказывала влияния на длину этого ряда. На следующий год Стил организовал еще один эксперимент. На этот раз он взял условия из дополнительного исследования Роше и Шоу, которое было проведено в 1995 году и снова показало значительный эффект от музыки Моцарта. В новом эксперименте Стил использовал не тест на воспроизведение цифрового ряда, а задание на мысленное складывание бумаги, но никакого эффекта от Моцарта он снова не обнаружил [246]. В следующем году журнал Psychological Science, главный печатный орган Американского психологического общества, опубликовал новые результаты в статье «Тайна эффекта Моцарта: повторить не удалось». Кроме того, общество выпустило отдельный пресс-релиз под названием «Эффект Моцарта развенчан». Правда, почти сразу же заголовок пришлось поменять на «Эффект Моцарта подвергнут сомнению», после того как Гордон Шоу пригрозил обществу судебным иском [247].

Позже Стил писал, что, каждый раз приступая к экспериментам, он надеялся воспроизвести эффект Моцарта [248]. Что, впрочем, неудивительно, ведь исследователи редко проводят эксперименты, если заранее уверены в провале! Эксперименты могут не давать желаемых результатов, даже если теория, для проверки которой они проводятся, верна. В данном случае теория, согласно которой музыка Моцарта повышает эффективность когнитивной деятельности, могла быть верной. Отдельные же эксперименты, предназначенные для ее проверки, могли провалиться из-за ряда ошибок в постановке или исполнении, которые не связаны с правильностью теории. Но когда все попытки обнаружить улучшение когнитивной функции после музыки Моцарта оказались неудачными, Стил пришел к выводу, что эффекта Моцарта вообще не существует.

Исследования Стофа, Стила и других ученых остались почти незамеченными, в то время как публикации «первооткрывателей» продолжали влиять на общественные представления и даже на действия властей — например, Роше рассказывал о своих экспериментах в комитете конгресса США. Средства массовой информации подхватывают только результаты первого исследования, искусственно раздувая и широко освещая их. Все последующие данные, которые появляются по этому вопросу, в основном игнорируют. В такой предвзятости нет ничего удивительного — вся слава достается автору открытия, а не тому, кто получил такой же результат спустя несколько месяцев или продолжил развивать первоначальную идею. Но даже в науке значимость того или события определяется задним числом. Только история вправе выносить такое суждение, а журналистика, как известно, — это черновой набросок истории. Как только ученые объявляют о новом открытии, журналистам и другим наблюдателям, вероятно, сложно сделать над собой усилие и сказать себе: «Я не буду сообщать об этом случае, пока его не подтвердят хотя бы еще две лаборатории». А когда речь идет о сенсационных результатах, вроде девяти баллов IQ за десять минут, то о всякой сдержанности можно забыть. Первый отчет о новом научном открытии подобен новостям об официальном обвинении против какой-нибудь знаменитости, которые всегда помещают на первые полосы газет. Сообщение о том, что открытие не подтвердилось, напротив, оказывается на самой последней полосе (если вообще об этом упоминают), рядом с новостью об освобождении подозреваемого.