Оксана Алексеева - Экзамен по социализации

Мы договорились с Мирой встретиться в кафе в семь. Дома я коротко рассказала маме о своем дне, не затрагивая большинства вопросов. Я вообще ей многое рассказывала, но никогда — о самом главном. Мне показалось, что мама не в самом большом восторге от того, что я сдружилась с детьми из детдома. Наверное, у нее оставалась некая предубежденность против таких. Хотя после сегодняшних событий в женской раздевалке, я бы не смогла сказать, что эта предубежденность беспочвенна — Мира могла быть очень опасной; но уверена — не для меня.

Тем не менее, на встречу меня мама все же отпустила. А для меня это был первый «выход в свет» за долгое время! С друзьями из старой школы отношения как-то сами собой постепенно рассосались, поэтому они перестали звать меня гулять. А самой навязываться я в себе сил не нашла. Ну, а в новой школе я до недавних пор друзей и не имела.

Принарядилась и расчесала вьющиеся волосы, даже чуть-чуть подкрасила глаза, чтобы доставить удовольствие Мире, считавшей, что небольшая доза косметики даже важнее, чем одежда. Вне школы у меня не было необходимости оставаться серой мышкой, а лишний комплимент от подруги только еще больше поднимет мне настроение.

… которое рухнуло в преисподнюю, едва я вошла в слегка затемненное помещение кафе. За столом, кроме Танаевых, сидел и Его Святейшество Говнюк.

Может, просто развернуться и уйти, обозначив этим самым свою позицию? Ага. И преподнести Белову на блюдечке своих друзей. Ну уж нет! Он у меня и так слишком многое отнял, этих двоих я ему живыми не отдам!

— Привет, — я села напротив ухмыляющейся морды. — Рада видеть тут… всех. Вы бы еще собак дворовых притащили для компании, раз сюда всё пускают.

Мира просто пожала плечами, а Макс отреагировал… как Макс — ему и дела не было до наших локальных конфликтов, пока вокруг шныряла такая длинноногая и улыбчивая официантка. Посетителей в зале почти и не было, поэтому шныряла она, в основном, возле нас. Зато Белов меня встретил приветливым:

— И ты тут, страшилка! Наконец-то у нас с тобой настоящее свидание!

А я только сейчас осознала одну простейшую вещь — тут он мне ничегошеньки не сделает! Ни-че-го! Это не школа с ее молчаливым или громогласным одобрением одноклассников. Вряд ли работники кафе отреагируют нормально, если он начнет меня за волосы таскать по залу. И ведь он прав — это первая наша встреча вне привычной ему обстановки. Кажется, настроение — штука поправимая.

— О, Белов! И ты тут, а то я сразу и не узнала. Теперь мы можем нормально поболтать, дорогой мой! А я давно хотела расспросить тебя, что же с тобой такого страшного случилось, что ты такой мразью вырос? Групповое изнасилование в младенчестве или банальное чувство неполноценности из-за маленького члена? Давай же, не томи. В кругу друзей ты можешь открыться!

Костя драматично закатил глаза к потолку.

— «Ко-ко-ко» — в переводе на человеческий язык. Психологический портрет мне сочинила, мартышка? Я точно расслышал кукареканье про чувство неполноценности от сучки, стоявшей передо мной на коленях?

Мира неожиданно соизволила вмешаться, не дав мне перейти на нелитературный ответ:

— Слушай, Костя, а на самом деле — что не так?

— В смысле? — ее вопрос сбил его с мысли.

— Если серьезно, то уже любому бы надоело. Даже одноклассники-то все издеваются, скорее, по привычке, лениво. Насколько я поняла, пыл уже у всех на нет сошел. И только ты не унимаешься.

Белов уже расслабленно смеялся, подпирая рукой подбородок:

— И как ты себе это объясняешь, красавица? Таки групповым изнасилованием в младенчестве?

Мира серьезно всматривалась в его глаза, будто на самом деле искала ответ:

— Не исключаю. Но не таится ли за этой ненавистью что-то еще? Какая-нибудь скрытая страсть, например? Может, ты влюбился в Дашу, но пока не знаешь, как свернуть с выбранной траектории?

Белов тут же заметным усилием воли заставил себя принять серьезное выражение лица и обратился ко мне:

— Точно! Николаева, выходи за меня замуж!

— Я себе, скорее, руку по локоть отгрызу, — честно ответила я.

— Что, не нравлюсь? — он прищурился, продолжая эту игру.

На самом деле, действительно не нравился. Никогда. Я из тех людей, что видят глубже внешней оболочки. Меня не интересует ни его рост, ни цвет глаз, если внутри он — сплошное дерьмо. Конечно, весь этот диалог был шуткой, но я попыталась ответить искренне:

— Знаешь, Белов… Если я когда-нибудь, хотя бы на долю секунды, увижу в тебе человека, то смело вызывай санитаров из психушки. Прости, стокгольмский синдром — это не про меня. Я ненавижу тебя… до отчаянья. Представляешь, я иногда радуюсь, что слабее тебя! Потому что если бы я только могла сломать тебе руку или ногу… просто если бы физически это могла, то я точно бы не остановилась. Даже если бы этим создала себе серьезные проблемы, понимаешь?

— Могу научить, — неожиданно обозначил свое присутствие за столом и Макс, при этом не удосужившись оторвать взгляд от официантки. — Это не так уж и сложно.

Белов же ухмылялся, как сытая скотина:

— Жаль, что не нравлюсь. Если бы ты еще за мной бегать начала, после нашей-то обширной истории — это был бы тот еще номер! Я бы лично уржался до смерти — а ты ведь именно об этом мечтаешь?

И снова вместо меня ответила Мира:

— Вон, наш заказ несут. Даша, я тебе тоже заказала на свой вкус, ты не против? — я кивнула, обозначая согласие. А голос моей подруги неожиданно сменился на приглушенную злость: — Но если вы продолжите сейчас общаться в том же духе, то мы с Максом уйдем. Потом делайте друг с другом, что хотите. Ясно?

Костя поднял руки вверх:

— Не горячись, красавица! Я вообще всегда за перемирие! А Макс-то тоже не особо тут присутствует. Он, скорее, под юбкой той официантки обитает, — он хлопнул парня по плечу. — Ты чего залип на ней? Ну подойди, спроси телефончик, — Белов решил, видимо, поделиться опытом профессионального соблазнителя, даже не представляя…

Усмехнувшись, я подвинула к себе один из салатов, довольная тем, что знаю о Максе больше, чем Белов. Это однозначно свидетельствовало о том, что я им ближе, чем он. Очень приятно ощутить такую маленькую победку в дележке территории. В смысле, Танаевых.

Девушка, конечно, тоже давно заметила его пристальный взгляд, поэтому, выставив перед нами еду, бегло улыбнулась — то ли смущенно, то ли призывно — я в таких тонкостях не разбираюсь. Макс отлепил взгляд от ее ляжки, расслабленно откинулся на спинку стула и посмотрел прямо в лицо. Гипнотизирует, что ли? Едва та отошла, Белов решил привлечь его внимание:

— Ма-акс! Максимушка, душа моя! Вернись ко мне, я все прощу.

Тот наконец-то соизволил взглянуть и на соседа по столу, ожидая объяснений, по какой причине его оторвали от столь важного занятия. Белов же был совершенно серьезен: