Брюс Перри - Мальчик, которого растили как собаку

В силу особенностей нашей работы, мы имеем дело с людьми в те моменты их жизни, когда они наиболее разочарованы, одиноки, опечалены, испуганы и обижены, но большая часть историй, которые я рассказываю в этой книге, — это истории успеха, истории надежды, преодоления, триумфа. Удивительно, как часто наши блуждания в эмоциональных потемках, оставленных худшими образчиками человеческой натуры, приводили нас затем к встрече с самыми яркими проявлениями человечности.

К сожалению, физические, психологические и эмоциональные последствия, которые травма будет иметь для ребенка, зависят от того, смогут ли окружающие его люди — особенно взрослые, которым он должен доверять и на кого полагаться, — оказать ему должную поддержку своей любовью, заботой и пониманием. Огонь может согреть или испепелить, вода может утолить жажду или затопить, ветер может ласкать или пронизывать насквозь. То же самое и с человеческими отношениями: мы можем в равной степени созидать и разрушать, питать и внушать страх, уничтожать и исцелять друг друга.

В этой книге вы прочтете о замечательных детях, чьи истории помогли нам лучше осознать природу человеческих связей и силу их воздействия. Многие из этих мальчиков и девочек пережили гораздо более экстремальный опыт, чем тот, который когда-либо предстоит получить большинству семей (слава богу!), и, тем не менее, их истории могут послужить уроком для всех родителей, если они хотят научить своих детей лучше справляться с неизбежными трудностями и стрессами повседневной жизни.

Работа с детьми, пережившими травму и часто неудачный опыт лечения, заставила меня также задуматься о человеческой природе и о разнице между человеческими существами и человечностью. Не каждый человек человечен. Он должен научиться быть человечным. И процесс обучения человечности (и то, какие искажения он может претерпеть) — еще одна важная тема данной книги. На примере историй, представленных здесь, мы покажем, какие условия необходимы для развития эмпатии, а какие, напротив, с большой вероятностью приводят к тому, что вместо эмпатии вырастают жестокость и равнодушие. Эти истории демонстрируют также, как растет и развивается человеческий мозг и как он использует поступки окружающих ребенка людей в качестве образцов для моделирования его собственного поведения. И еще эти истории покажут вам, как невежество, нищета, жестокость, сексуальное насилие, хаос и небрежение сеют беспорядок и опустошение в растущем мозге и зарождающейся личности.

Я уже долгое время изучаю процесс человеческого развития, пытаясь понять, почему один ребенок вырастает в продуктивного, отзывчивого и доброго человека, а другой отвечает на насилие по отношению к нему еще большим насилием по отношению к другим людям. Моя работа во многом помогла мне разобраться в вопросах нравственного развития человека и источника зла в человеческой душе. Я увидел, как генетические факторы в сочетании с влиянием окружающей среды формируют решения в критически важные моменты развития, как сделанный ранее выбор влияет на последующие решения и как, постепенно накапливаясь, эти решения в конечном итоге определяют личность человека. Я не верю, что пережитое насилие может служить оправданием для жестокого и бессердечного поведения, но я обнаружил, что определенное стечение обстоятельств на ранних этапах развития может ограничить варианты выбора, которые человек видит в той или иной ситуации и — впоследствии — повлиять на его способность принимать продуктивные решения.

Область моей профессиональной деятельности находится на пересечении мозга и сознания, в той точке, где совместное влияние полученного опыта и принятых нами решений в конечно итоге определяет, станем мы настоящими людьми или нет. В этой книге я хочу поделиться тем, чему научился за время своей работы. Несмотря на пережитые ими боль и страх, дети, чьи истории я здесь рассказываю (и еще многие другие, подобные им), проявляют великую отвагу и человечность, и это дает мне надежду. Они помогли мне узнать очень много о том, что такое потеря, но также — что такое любовь и исцеление.

Уроки, которые преподали мне эти дети, могут стать уроками для всех нас. Ведь, если мы хотим лучше понять влияние травмы, мы должны понять, что собой представляет человеческая память. Чтобы понять, как дети восстанавливаются после пережитой травмы, мы должны понять, как они учатся любить, как они справляются с трудностями и как на них влияет стресс. И наконец, осознав разрушительное влияние насилия и жестокости на нашу способность любить и жить продуктивной, полноценной жизнью, мы можем лучше понять самих себя и научиться дарить любовь окружающим нас людям, в особенности детям.

Малышка Тина была моей первой пациенткой. Когда я ее впервые увидел, ей было всего семь лет. Она сидела в приемной Чикагской университетской клиники детской психиатрии. Очень маленькая и худенькая, она свернулась клубочком рядом с матерью и младшим братом. На руках у матери был еще грудной ребенок. Тина явно боялась, не зная, чего ожидать от незнакомого доктора. Когда я провел ее в свой кабинет, трудно было сказать, кто из нас нервничал больше — темнокожая девочка с туго заплетенными косичками, ростом чуть выше метра или молодой белый мужчина с гривой вьющихся волос, ростом больше метра восьмидесяти. Тина на минутку присела на кушетку, осматривая меня сверху донизу, потом подошла, забралась ко мне на колени и уютно пристроилась там.

Я был растроган. Боже, что за милое дитя! Как же я ошибался… Девочка слегка передвинулась, ручка оказалась в моей промежности, и она стала трудиться, пытаясь открыть молнию на моих брюках. Неизвестность больше не тревожила меня, мне стало грустно. Я убрал ее руку и осторожно снял девочку с колен.

Утром, перед тем как я впервые увидел Тину, я прочитал историю ее болезни — небольшой листок бумаги с минимумом информации, полученной нашим сотрудником во время телефонного опроса. Я узнал, что Тина жила с матерью, которую звали Сара, и с младшими братом и сестрой. Сара обратилась в клинику детской психиатрии, потому что в школе, где училась Тина, настаивали на этом. Тина «проявляла агрессию и вела себя неподобающе» по отношению к другим детям. Она нападала на них, обнажала и демонстрировала определенные места своего тела, говорила непристойности и пыталась вовлечь детей в сексуальные игры. Девочка была очень невнимательной на занятиях в классе и упорно отказывалась подчиняться старшим.

Наиболее важная информация, которую содержал листок, заключалась в том, что, когда Тине было четыре года, началась история, закончившаяся только когда ей исполнилось шесть лет. В течение двух лет она подвергалась сексуальному насилию. Виновником преступления был шестнадцатилетний подросток, сын ее няни. Он приставал к Тине и к ее младшему брату, мучил и развращал их, когда Сара была на работе. Мать Тины была не замужем, пособие ей уже не выплачивали, и она работала в лавке, получая минимальную заработную плату, на которую ей нужно было содержать семью. Чтобы не оставлять детей одних, Сара договорилась (разумеется, без какого-либо оформления этой договоренности) с соседкой по площадке, чтобы та присматривала за детьми в ее отсутствие.