Джошуа Фоер - Эйнштейн гуляет по Луне

Эд потратил предыдущие шесть месяцев на разработку того, что он описал как «самый навороченный мнемонический монстр, которого когда-либо пускали в ход на чемпионатах по запоминанию». Его новая система, которую он называл «Миллениум-ЧДП», представляла собой усовершенствованную систему ЧДП, предполагавшую опору не на двузначные числа, применяемые большинством европейских участников, а на трехзначные, что позволяло создавать тысячи образов людей-действий-предметов. Таким образом, он мог перекодировать любое число от О до 999 999 999 в уникальный образ, которое, как можно надеяться, невозможно перепутать с любым другим. «Раньше у меня была маленькая двузначная лазерная лодка, которая стрелой мчалась сквозь числа, как рыба-тунец на амфетаминах, а теперь же у меня трехзначный Man of War [136]с 64 пушками на борту, — хвастался Эд. — Он куда мощнее, но и труднее в использовании». Если эта система сработает, полагал Эд, она продвинет интеллектуальный спорт на качественно новый уровень [137].

Интеллектуальные спортсмены запоминают последовательность карт в колоде во многом с помощью той же самой схемы. Они используют такую систему ЧДП, в которой каждая из 52 карт получает свой собственный образ человека-действия-предмета. Это позволяет любой тройке карт преобразовываться в один образ, и для запоминания полной колоды понадобится только 18 уникальных образов (52 деленное на три равно 17 и одна карта в остатке).

С помощью Эда я старательно составил собственную систему ЧДП, для которой пришлось выдумать 52 различных образа человека-действия-предмета. Дабы хорошо запоминать создаваемые образы, спортсмен должен постараться, чтобы по цвету и содержанию они соответствовали его вкусам. Из чего следует, что набор ЧДП-образов интеллектуального спортсмена наглядно демонстрирует всех тараканов в его подсознании. Б моем случае это были телевизионные знаменитости 1980-х — начала 1990-х гг., у Бена Придмора — персонажи мультфильмов, у Эда — модели, демонстрирующие нижнее белье, и английские игроки в крикет периода Великой депрессии. Моим королем червей был Майкл Джексон со своей лунной походкой и белой перчаткой. Королем треф был Джон Гудмен [138], поглощающий гамбургер, королем бубен — Билл Клинтон, курящий сигару. Если мне требовалось запомнить короля червей, короля треф и короля бубен именно в такой последовательности, я создавал образ Майкла Джексона, поедающего сигару. Но до того, как я смог бы запоминать колоды карт, мне предстояло запомнить эти 52 образа. Не слабо.

Моя система ЧДП бледнеет в сравнении с системой, которую применяет Бен Придмор для запоминания карт. Осенью 2002-го он уволился с мясоперерабатывающего завода в Линкольншире, где проработал шесть с половиной лет помощником бухгалтера, и провел неделю в Вегасе, пересчитывая карты. Потом он вернулся в Англию и в течение шести месяцев просматривал мультфильмы, готовясь получить квалификацию, которая дала бы ему возможность преподавать английский как иностранный. Одновременно он разрабатывал новую мнемоническую ядерную бомбу. Вместо того чтобы создавать один ЧДП-образ для каждой карты в колоде, Бен провел множество часов, выдумывая образы для каждой комбинации из двух карт. Когда он видит королеву червей, за которой следует туз бубен, для него это один уникальный образ. Если за тузом бубен следует королева червей — это уже другой образ. Это 52 х 52, то есть 2704 возможных комбинаций из двух карт, образы которых Бен создал и запомнил. И, как Эд, он помещал три изображения в одно место. Таким образом, он может уложить целую колоду игральных карт в девять мест (52 деленное на 6), а 27 колод карт — его личный рекорд в запоминании за час — всего в 234 loci.

Трудно сказать, что приводит меня в большее восхищение: интеллектуальные достижения Бена или его ловкость рук. Он выработал способность захватывать по две карты с верхушки колоды, раздвигая их настолько, чтобы можно было увидеть масть и достоинство в углу каждой из них. Когда он работает на максимальной скорости, ему достаточно менее секунды на каждую пару карт.

Бен разработал похожую замысловатую систему запоминания двоичных чисел, которая позволяет ему переводить в один образ последовательность из десяти единиц и нулей. Для этого потребовалось около 1024 образов. Когда Бен видит последовательность 1 101 001 001, он тут же воспринимает ее как единое целое, как образ карточной игры. Когда он видит 0 111 011 010 — в его воображении возникает образ кинотеатра. На международных соревнованиях интеллектуальные спортсмены получают листы с 1200 двоичными числами — по 30 знаков в ряд, по 40 рядов на страницу, Бен превращает каждую строку из 30 знаков в один образ. Число 110110100000111011010001011010, например, это громила, опускающий рыбку в консервную банку. В свое время Бену принадлежал рекорд в этой дисциплине: за полчаса он запомнил последовательность 3705 случайных нулей и единиц.

У каждого интеллектуального спортсмена есть своя ахиллесова пята. У Бена это «имена-и-лица». Его результаты в этом виде соревнований всегда одни из самых низких. «Я не привык смотреть на лица людей, когда разговариваю с ними, — рассказал он. — На самом деле я понятия не имею, как выглядит большинство из моих знакомых». Чтобы избавиться от этого недостатка, он разрабатывает новую мнемоническую систему с числовыми кодами для цвета таз, кожи и волос, равно как для длины волос, формы носа и рта. Бен уверен, что лицо человека можно запомнить только тогда, когда преобразуешь его в последовательность чисел.

Когда я только решилтренировать память, перспектива освоения всех этих изощренных приемов меня пугала. Но мы с Андерсом Эрикссоном заключили договор. Я предоставлю Эрикссону подробные описания всех моих тренировок, и он сможет использовать их для своих исследований. Взамен его аспиранты Трес и Кэти проанализируют эти записи, чтобы определить, каким образом мне стоит улучшать свои результаты. После чемпионата по запоминанию я пообещал вернуться в Таллахасси на пару дней для финального тестирования, и тогда они смогли бы написать обо всем этом статью.

Процесс приобретения навыков в самых разных областях Эрикссон изучил с множества разнообразных точек зрения, и если еще и оставались какие-нибудь секреты в том, как стать экспертом, раскрыть их мог бы не кто иной, как он. Я уже знал из частых разговоров с ним и из его книг и статей — а я прочитал практически все его работы, — что он обнаружил, что существует общий для всех сфер деятельности набор методов, которые искусные профессионалы обычно применяют, стремясь стать мастерами своего дела. Это общие принципы обретения навыков и опыта. И эти принципы могли бы стать моим секретным оружием.