Игорь Кон - В поисках себя. Личность и её самосознание

Ты – то, что представляешь ты собою.

Надень парик с мильоном завитков,

Повысь каблук на несколько вершков,

Ты – это только ты, не что иное.

И.В.Гёте

Слова Гёте кажутся бесспорными. Однако несколько волшебных волосков на голове уродливого карлика Цахеса из новеллы Гофмана мгновенно превращают его в обаятельного и могущественного министра Циннобера. И разве изменение социального статуса – тот же высокий каблук! – не сказывается на самовосприятии человека и отношении окружающих? Можно привести и “положительные” примеры. “Знатность обязывает” – гласит французская поговорка. Надев мундир героя, человек вынужден и вести себя соответственно, а вместе с поведением меняется и его “образ Я”. Где же тогда его единство и подлинность?

По образному выражению Луиджи Пиранделло, “каждый из нас напрасно воображает себя “одним”, неизменно единым, цельным, в то время как в нас “сто”, “тысяча” и больше видимостей… В каждом из нас сидит способность с одним быть одним, с другим – другим! А при этом мы тешим себя иллюзией, что остаемся одними и теми же для всех, что сохраняем свое “единое нутро” во всех наших проявлениях! Совершеннейшая чепуха!” [1].

Ситуативно – ролевой подход, если видеть в нем сведение личности к простой совокупности выполняемых ею социальных функций или, еще хуже, к ложному, разыгрываемому поведению, кажется нелепым и безнравственным.

“Конечно, ребенок усваивает то, как он должен вести себя с мамой, скажем, что ее нужно слушаться, и он слушается, но можно ли сказать, что при этом он играет роль сына или дочери? – писал А.Н.Леонтьев. – Столь же нелепо говорить, например, о “роли” полярного исследователя, “акцептированной” Нансеном: для него это не “роль”, а миссия. Иногда человек действительно разыгрывает ту или иную роль, но она все же остается для него только “ролью”, независимо от того, насколько она интернализирована. “Роль” – не личность, а, скорее, изображение, за которым она скрывается” [2]. Но коль скоро сам Леонтьев перед этим определил “роль” как программу, “которая отвечает ожидаемому поведению человека, занимающего определенное место в структуре той или иной социальной группы”, как “структурированный способ его участия в жизни общества” [3], “роль” никак не может быть “изображением” лица. Иначе пришлось бы признать, что личность существует не только вне общества, но даже вне своей собственной социальной деятельности. Ведь “структурированный способ участия в жизни общества” есть не что иное, как структура деятельности индивида.

Источник кажущегося противоречия – логическая подмена понятий, точнее, системы отсчета. “Ролевое” описание имеет в виду процесс взаимодействия индивидов, выводя из него их самосознание, А.Н.Леонтьев же говорит о том, как сам индивид воспринимает и оценивает свои действия. Ребенок может быть искренне любящим и послушным или только притворяться таковым, и эта разница весьма существенна. Но она не отменяет существования какого-то социально-нормативного определения детской роли, в свете которого оценивается поведение конкретного ребенка, что не может не преломляться в его собственных самооценках (“Я хороший, потому что слушаюсь маму”).

“Ролевое” описание диалектики индивидуального и социального осуществляется на трех различных уровнях: в рамках безличной макросоциальной системы (социологический уровень), в рамках непосредственного межличностного взаимодействия (социально-психологический уровень) и в рамках индивидуальной мотивации (внутриличностный уровень).

В социологии “социальная роль” чаще всего понимается как безличная норма или функция, связанная с определенной социальной позицией и не зависящая от личных свойств занимающих эту позицию индивидов. “Роль” учителя, инженера или отца семейства социологически задана общественным разделением труда и иными объективными процессами, не зависящими от воли отдельного индивида. Хотя требования, предъявляемые к человеку, занимающему эту позицию, далеко не всегда формулируются так однозначно, как в воинском уставе или должностной инструкции, они тем не менее вполне объективны. Чтобы понять, к примеру, соотношение отцовской и материнской ролей в современной семье, надо учитывать прежде всего макросоциальное разделение труда между мужчиной и женщиной, соотношение их семейных и внесемейных обязанностей, структуру семьи, способы воспитания детей и т.п. Мнения же конкретных мужчин и женщин по этому вопросу, при всей значимости индивидуальных вариаций, чаще всего лишь отражение стереотипов массового сознания, за которыми в конечном счете стоят закономерности социальной структуры.

Социальная психология в известной мере оставляет эти макросоциальные отношения “за скобками”, понимая “роль” как структуру непосредственного межличностного взаимодействия. Привычные формы поведения неизбежно стандартизируются и подкрепляются системой взаимных ожиданий. От человека, который несколько раз проявил остроумие, ждут, что он и в дальнейшем будет развлекать своих товарищей, “роль шутника” как бы приклеивается к нему и так или иначе включается в его “образ Я”.

Наконец, при исследовании внутриличностных процессов словом “роль” обозначают определенный аспект, часть, сторону деятельности лица. Внимание здесь акцентируется на том, как сам индивид воспринимает, сознает и оценивает ту или иную свою функцию, деятельность, принадлежность, какое место занимает она в его “образе Я”, какой личностный смысл он в нее вкладывает.

Обыденное сознание часто делит жизнедеятельность на две части, из которых одна – формальная, застывшая, мертвая приписывается “безличному” миру социальных ролей, а вторая – “личная”, эмоционально окрашенная – представляет то, чем индивид является “сам по себе”, безотносительно к социальным условиям. В житейском обиходе сказать про человека, что он “исполняет роль” отца или учителя, – все равно что сказать, что он “притворяется”, что он “не настоящий” отец или учитель. Самому индивиду “ролевой” кажется только такая деятельность, которую он воспринимает как нечто более или менее внешнее, периферийное или условное, “разыгрываемое” для других, в отличие от “подлинного Я”, без которого он не может себя представить. Но независимо от того, считает ли индивид свою работу ремеслом, призванием или даже миссией, что весьма существенно для него самого и для морально-психологической оценки его как личности, социологически он во всех случаях исполняет определенную профессиональную роль. И если энтузиастов на данный вид работы не находится, а обойтись без него общество не может, оно включает такие вполне объективные механизмы, как материальное стимулирование, государственное распределение специалистов и т.п. Любая классификация социальных ролей [4] предполагает точку зрения либо общества (группы), либо индивида, причем учитывается как степень жесткости, структурированности соответствующих отношений (“позиционно-статусные” или “ситуативные”, “структурные” или “соционормативные”, “конвенциональные” или “межличностные” роли), так и уровень индивидуальных усилий, не обходимых для их получения (“предписываемые”, “приписываемые” или “достигаемые” роли).