Жан Беккио - Гипноз XXI века

Жан: То, что Володя рассказал, просто показывает, что пациент может адаптироваться при условии, что ему предоставляется полная свобода. А я думаю, что Володя чувствовал себя свободно. Поэтому ему и удавалось адаптироваться на разных стадиях работы.

Володя: Удивительно приятный транс. Мне абсолютно не хотелось выходить из транса. Жан меня оттуда тащил, а я попробовал упираться.

Жан: Вечная проблема. Вопросы? Хотите посмотреть пленку с техническим комментарием?

Вопрос: Володя, по Вашему мнению, трудный или легкий пациент?

Жан: Я думаю, что обычный, поскольку знал, что он будет моей ближайшей «жертвой». Я наблюдал за ним вчера, когда мы делали упражнение с часами. И тогда я заметил, что он поднял руку, но она быстро опустилась. Затем он опять попытался ее поднять, но она снова опустилась. И я сказал себе, что Володя волевой парень, он хотел сделать левитацию, иначе не пробовал бы. Однако по какой-то неизвестной мне причине этого не происходит. Я не хотел давать вам это упражнение сегодня. Но, исходя из моих вчерашних наблюдений за Володей, специально для него выбрал это.

Вопрос: Какое специальное наведение Вы сделали в начале сеанса?

Жан: Володя задал мне вопрос о том, что я сказал в начале сеанса. Это указывает на то, что он задает себе вопросы относительно начала сеанса. А я ответил ему неопределенным «может быть», что случается со мной редко. Обычно, даже если не знаю, я даю ответ, который занимает не меньше 5 минут. Володе было трудно оставаться в сознательном состоянии в начале сеанса, поэтому я делал вид, что говорю совершенно нормально. И я отчасти обращался к вам, а отчасти к Володе. Я использовал определенные слова и движения, чтобы расположить Володю к себе, завоевать его доверие и облегчить обучение упражнению. Это была маленькая часть косвенного наведения, которая Володе была необходима.

Вопрос: Даже тогда, когда Володя был в трансе, Вы продолжали «лепить» вазу. Вы делали это для аудитории или с какой-то другой целью?

Жан: По-моему, вчера я уже говорил вам, что даже если у пациента глаза закрыты, не смотрите на часы. Некоторые терапевты, я знаю, даже журналы листают, пока пациент работает. Не делайте этого. Все жесты, которые я делаю, некоторая часть Володи осознает. И сам факт, что я делаю определенные движения руками, сопровождаю его, придает уверенности ему, так же, как, впрочем, и мне. Потому что я как бы реально создаю предмет, подарок, который я делаю Володе, моему пациенту, в конце сеанса. Это настоящий подарок, нечто, что я сделал сам, во что вложил свои умения и навыки, а Володя – свои творческие способности. И поэтому нормально, что и руки мои, и голова работают, что я полностью вовлечен в этот процесс.

Вопрос: Вы говорили о пианистке и ее проблеме. А именно: к вам обращается человек, которому необходима психологическая подготовка для успешного выступления на концерте, спортивных состязаниях и т.д. Иными словами, вы получаете заказ на состояние, на успех, на творческий процесс.

Жан: Да, я помогаю в таких случаях. Приведу пример. С пианисткой я сделал работу в рамках встроенной метафоры. Сначала она нашла приятные воспоминания. Это была деревенская прогулка. Как и здесь, во Франции есть деревни. Но здесь, конечно, самые прекрасные деревни, которые я видел когда-либо. И когда она была на прогулке, я перешел ко второй части работы. Ее цель заключалась в том, чтобы дать возможность пациентке поиграть на пианино, но, разумеется, в метафорической форме. Затем я рассказал ей то же, что и Володе. А потом мы опять вернулись к метафорической игре на пианино, после чего закончили прогулку, о которой подробнее мы поговорим позднее. Итак, это был классический случай встроенной метафоры.

Самого большого успеха я достиг со спортсменами. Несколько лет тому назад ко мне за помощью обратился молодой человек – стрелок из лука. Во Франции он был примерно десятым. Я не тренировал его; я просто проделал с ним небольшую работу, которая позволила ему на следующих олимпийских играх стать чемпионом. А у нас олимпийских чемпионов не так много, как у вас. Я провел с ним три, а может быть, четыре сеанса, не больше. Потому что, как все спортсмены, он все на лету схватывал и очень быстро понял мою идею. Задача стрелка из лука проста: ему нужно попасть в середину мишени – самый маленький из концентрических кругов, из которых она состоит. И для этого необходимо сделать следующее: поискать вертикальный угол, затем найти горизонтальный, как следует натянуть тетиву, и когда все это сделано, отпустить стрелу. Я подумал и решил использовать в работе другую мишень – в форме спирали. В ней нет кругов, но всегда остается центр. Я попросил его представить себе такую мишень, встать перед ней и вместо того, чтобы искать вертикальный и горизонтальный углы, следовать по спирали, как бы закручивая ее. И тогда по мере того, как он будет следовать по ней, в его правой руке возникнет хорошее натяжение, и круги будут становиться все меньше и меньше, и в определенный момент рука остановится. Потому что, когда она подойдет к центру, представляющему собой точку, делать круги уже будет невозможно, и остановка автоматически приведет к отпусканию пальца. И этого оказалось достаточно, чтобы он стал первым во Франции и в мире.

Вопрос: Вы не оговаривали цель перед началом сеанса, потому что она содержалась в метафоре, или потому что считали, что мы скорее всего знаем эту цель, или почему-либо еще?

Жан: Я ждал этого вопроса. Вчера в работе с Наташей я попросил уточнить цель, так как я ее совсем не знал. Я не знал, чего она хочет. Я не знал Володю. Но я наблюдаю за ним со вчерашнего дня. И поскольку я присматривался к нему, то уже многое узнал о нем. Думаю, так же, как и вы, поскольку вы опытные терапевты. Независимо от того, занимаетесь ли вы НЛП или нет, вы знаете, что, наблюдая за человеком в повседневной жизни, особенно в необычных состояниях, к которым относится и транс, можно уловить едва заметные особенности его поведения, приблизиться к проблеме человека и узнать его несколько лучше. Вчера, наблюдая за тем, как Володя ведет себя в трансе, я понял часть его проблем. Кроме того, я думаю, что если бы я поставил цель в начале сеанса, то это бы мне многого не дало, но могло бы несколько усилить проблему Володи. Я полагаю, что и Володе было удобнее так работать. И я думаю также, что мое бессознательное, которое общается с бессознательным Володи уже со вчерашнего дня, сказало мне, что не нужно формулировать цель. А я слушаю свое бессознательное.

Я думаю, что вы сами многое поняли. Первое: пациент обращается к вам за помощью. У него есть трудности, и он хочет измениться. И тут возникает дополнительная проблема – выбора терапевта. И эту проблему пациент решает до того, как прийти к вам. Второе: я хочу, чтобы пациент конкретизировал свою проблему, и представил себе, что она может иметь решение. Практически все пациенты в определенной степени представляют себе, что однажды им станет лучше: иначе они не пришли бы к терапевту. И в первой части работы я прошу его представить себе вазу, которая ему подходит, соответствующего размера и цвета, со множеством деталей. Пациент не знает, почему я прошу его об этом. Фактически я побуждаю его построить терапевтический план. После того, как он его составил, нужно, чтобы он нашел специалиста, способного ему помочь. Этим специалистом будете вы, потому что он пришел к вам. Он выберет хорошего специалиста. Я же сказал, что он выберет хорошего гончара, хорошего техника с опытом, знающего свое дело. Это была ссылка на вас – терапевта.