СТИВЕН КЕЛЛЕР - МОНСТРЫ И ВОЛШЕБНЫЕ ПАЛОЧКИ

Во время одного из моих семинаров ко мне обратился молодой психолог, расстроенный тем, что его «не могут» загипнотизировать. Он говорил, что всячески пытался содействовать, но без толку. Он продолжал «слышать» все, что говорил другой человек и «ничего необычного не происходило». Попросив его сесть перед группой, я задал ему следующий вопрос: «Мне кажется, что у вас есть четкое представление о том, что должен говорить человек, чтобы как следует вас загипнотизировать, не так ли?» Он кивнул головой и ответил:

«Мне кажется, что да». Тогда я сказал: «Так как мы все здесь для того, чтобы учиться, я хотел бы знать, что должно с вами произойти, чтобы вы поняли, что вы находитесь в гипнотическом состоянии». Он назвал несколько явлений, включая каталепсию рук. Я уточнил его выбор (систему веры), спросив: «Вы имеете ввиду, что только по каталепсии рук вы можете понять, что находитесь в состоянии гипноза?» Он ответил: «Вот именно! Абсолютно верно!» Затем я попросил его сделать мне одолжение и закрыть глаза, что он и сделал. Затем я велел ему не обращать внимания на то, что я буду говорить, а слушать только свой внутренний голос, говорящий «нужные» слова. Он кивнул, и я начал говорить пустые фразы типа: «продолжайте так же», «так хорошо… даже еще медленнее». После нескольких подобных комментариев я сказал: «Продолжайте слушать свой внутренний голос». После этого я замолчал. Через три или четыре минуты я мягко взял его за запястье правой руки, медленно поднял ее перед ним и подержал в этом положении около 30 секунд. Затем медленно отпустил. Рука осталась там, где была, а примерно через пять минут он открыл глаза. Он взглянул на свою «каталептическую» руку и воскликнул: «Черт возьми! Я сделал это!»

Вышеописанное – это пример того, как использование одной единственной системы веры человека помогает ему почувствовать перемену. В этом случае системы веры человека использовались для того, чтобы сделать то, что он хотел, но у него не получалось… погрузиться в гипнотическое состояние! Когда он утверждал, что все же может слышать голос другого человека и что не происходит ничего необычного, он использовал слова, которые описывали одно из его карт, но не обязательно «реальный» мир. Его карта говорила ему, что он не должен слышать голос гипнотизера. Поэтому я попросил его слушать только его собственный голос, я даже прекратил говорить. К тому же, я использовал то, что он определил как «нечто необычное» – каталепсию руки, чтобы помочь ему изменить свое состояние. Спор с его системами веры или попытки сделать то, что уже не срабатывало, но только в большей и лучшей (так ли?) степени, возможно, привели бы к тому, что он еще больше бы замкнулся.

Вы можете… теперь… использовать приведенный пример как руководство по развитию новых творческих подходов к «неподатливым» и/или «сопротивляющимся» пациентам.

Если, как мне кажется, системы веры и реакции, вытекающие из них, являются почти гипнотическими по природе, тогда использование этой вещи, которой не существует,– гипноза,– чтобы дать человеку новую карту, на деле является использованием того, что он уже знает, чтобы научиться и испытать нечто новое. Если это не получается (использовать то, что он знает), можно пойти на риск и позволить человеку реагировать на старые системы веры автоматически и отрицать возможность изменения. Реакция человека может быть доведена до такого автоматизма, что источник или первоначальная цель реакции исчезает из сознания. Янг (1978), начав с другого места, и, возможно, идя другим путем, говорил:

«Весь процесс познания во многом исходит изнутри, как результат действия программ, частью унаследованных, частью приобретенных. Эти программы действуют вместе с сигналами органов чувств, но даже они не просто накладываются на нас. То, что мы видим и слышим во многом является результатом действия наших программ поиска, часть которых следует своим привычным ритмам».

Так же, как гипнотический субъект автоматически реагирует на «шесть рычащих собак», основываясь на полученном гипнотическом «толчке», так и другие люди имеют тенденцию соединять определенные внешние стимулы (толчки) с определенными стереотипными реакциями. Внешний толчок становится символом или метафорой, которая приводит в действие цепь реакций, как будто человек выполняет постгипнотическое внушение. Янг излагает эту идею следующим образом:

«Ключом к используемой нами концепции является то, что символ – это специального вида сигнал, так как он воспроизводит черты окружающего таким образом, что организм тут же определяет его значимость и действует соответственно… Так что программы мозга символизируют окружающую среду в том смысле, что они порождают действие, или соответствуют ей, или представляют ее. Действие некоторых программ обеспечивается наследственностью, но многие из них построены на результатах взаимодействия с окружающей средой, записанных в памяти».

В 1979 г. я с удовольствием провел два дня у Д-ра Мил-тона Эриксона в Фениксе, штат Аризона. Один раз я спросил у Д-ра Эриксона: «Можете ли вы сказать, что признаете все представленные симптомы и жалобы за метафоры, которые содержат историю о „реальной" проблеме, и что ваш основной метод заключается в том, что выстроить метафоры, содержащие в себе воз можность решения?» Лицо Д-ра Эриксона просияло, и как маленький мальчик, нашедший сюрприз, он воскликнул: «Точно! Одно из моих главных убеждений – это то, что системы веры человека – это метафоры, что человек действует и реагирует на мир метафорически! Чтобы расширить для человека возможности выбора требуется метафорический подход.»

«После скитаний в Магическом Театре герой книги Германа Гессе громко смеется, осознав, что действительность – это ничто, кроме свободного выбора одной из множества дверей, открытых во все времена.»

(Вацлавик, цит.)

Когда человек однажды открывает, что аромат у мороженого может быть 31 вида, ему уже трудно настаивать, что он бывает только ванильным. С помощью этой книги я хотел бы показать, что гипноз, сам по себе – это очень мощное метафорическое состояние, что проблема, сама по себе – это метафора, основанная на старых системах веры, порожденных условиями, которые могут быть обозначены как гипноз. Поэтому могло бы показаться логичным взять на вооружение этот мощный инструмент, называемый «гипнозом», чтобы помогать выстраивать новые, эффективные и полезные метафоры. Эти новые метафоры затем должны направляться на новые возможности выбора и реагировать на «реальный» мир. Поль Вацлавик, придя к тому же выводу другим путем, утверждал: