Том Райт - День, когда началась Революция. Казнь Иисуса и ее последствия

Такой подход сохраняет все самое важное, что было в западной традиции толкования. Но он освобождает от языческих представлений о разгневанном Боге, который тиранит этот мир и склонен проливать кровь. Вместо этого Павел предлагает нам – тут и в других своих текстах – еврейское представление о любящем и щедром Боге-Творце, отдающем самого себя за жизнь мира. Разумеется, традиционное богословие много говорит именно об этом. Но контекст для этой наиважнейшей истины часто позволял «услышать» тут нечто иное. Разумеется, это отчасти объясняется окаменением сердец слушателей. Но, я думаю, тут есть и другая причина – то, что толкователи заменили полноценную библейскую историю иным искаженным повествованием. «Мессия умер за грехи наши по Писаниям» и в соответствии с их великим повествованием . Мы не вправе заменять его нашими собственными историями.

Нам, как обычно, следует помнить о том, что Послание к Римлянам – не труд по «систематической теологии», где есть краткое изложение каждой важной богословской темы. Также и в тексте Римлянам 3:24–26 Павел не пытается сказать все, что он мог бы и хотел сказать, об «искуплении». Как и во всех других случаях, когда Павел упоминает о кресте, его слова выполняют ту задачу, которую должны выполнить в своем контексте. В данном случае более широким контекстом является тема верности Бога завету с Авраамом и Израилем. Эта верность, благодаря которой Израиль может исполнить свое призвание и может осуществиться замысел о спасении мира, теперь была явлена в действии. Как только мы откажемся от мысли о том, что в тексте Римлянам 3:21–26 Павел намеревался сказать «все, что можно сказать, о кресте», это будет Исходом для самого этого отрывка. Он обретет свободу говорить то, что намерен сказать, и потому стать важным этапом аргументации всего Послания в целом.

В этой книге я не пытался рассмотреть все, что Новый Завет говорит о смерти Иисуса. Я ограничился четырьмя Евангелиями, Деяниями и Павлом и пару раз бегло говорил о Книге Откровения. Если бы я хотел представить полную картину, мне было бы необходимо рассмотреть нужные материалы из двух других новозаветных посланий: Послания к Евреям и Первого послания Петра. Они рассматривают крест с других точек зрения, но, полагаю, дополняют ту картину, которую я вам представил. В частности, Послание к Евреям объясняет, как можно видеть в Иисусе одновременно и самого совершенного первосвященника, и самую совершенную жертву. Первое послание Петра, когда речь там идет о ситуации жестоких гонений на христиан, видит в кресте одновременно две вещи: и уникальное событие, однажды произошедшее с Иисусом, и образец, который это событие дает его последователям. Было бы интересно исследовать это глубже в свете нашего подхода к важнейшим новозаветным текстам, но это задача для другой книги и, быть может, для другого автора.

Мы можем уверенно утверждать, что уже в первом поколении учеников Иисуса появились революционные представления о том, что произошло в день, когда их учитель умер. Они видели, что тогда совершилась революция, но она обладала своими характерными чертами, о которых говорили все христиане, несмотря на свои разные традиции и разные стили. Ранняя «официальная» формулировка оставалась золотым стандартом: Мессия «умер за грехи наши по Писаниям». Люди, которые так говорили, трезво понимали значение каждого элемента этой формулы. Великое повествование Писания, полагали они, наконец пришло к той точке, куда по замыслу Бога оно все время стремилось. Естественно, это вызывало споры тогда и продолжает их вызывать с тех пор; подобным образом любой претендент на роль Мессии вызывал споры в раннем иудаизме, потому что признавший его непременно отвергал какие-то иные представления о том, куда движется история Израиля. Первые христиане держались за эту основу. Иисус был воздвигнут из мертвых, а это значит, что он действительно был Мессией Израиля, что его смерть действительно стала новым Исходом, что крест в самом деле решил проблему грехов, которые стали главной причиной «изгнания», – и все это Иисус совершил, приняв на себя всю тяжесть зла, причем он совершил это в одиночку. Его страдания и смерть стали осуждением для «Греха». Самая мрачная из всех сил мрака была побеждена, и узники могут выйти на свободу.

Ни один из учеников Иисуса сначала не видел в его смерти чего-либо иного, кроме полной катастрофы – Иисус не раз говорил им, что это не так, но его слова ничего не изменили. Вечером первой Страстной пятницы никому не могли прийти в голову мысли о победе над злыми силами, упраздняющей грехи. Но как только Иисус был воздвигнут из мертвых и его последователи обратились к великим повествованиям Писания, поскольку только те могли ответить на вопрос о смысле подобного события, они поняли, что началась революция. И тут же увидели, что сами стали ее участниками. То, что Иисус решительно начал, им нужно сознательно продолжать. И это заставляет нас задуматься о самих себе. Где наше место в этой истории?

В данной книге я утверждал, что, по мнению первых христиан, когда Иисус умер, произошло нечто такое, что изменило весь мир . К шести часам вечера первой Страстной пятницы мир стал иным. Началась революция.

И первый знак этого изменения был явлен на третий день, когда Иисус был воздвигнут из мертвых. Если бы этого не было, его последователи со стыдом и горечью пришли бы к выводу, что Иисус был просто очередным неудавшимся мессией. Но его воскресение не было просто неожиданным счастливым концом истории. Оно стало – и должно было стать – славным началом . Оно значило, что самая мрачная и сильная власть в мире, власть смерти, была побеждена. И если это правда, значит, в мир вошла новая власть, власть иного рода , непохожая на все прочие ее формы.

Как это произошло? Когда первые христиане уже в свете воскресения Иисуса оглядывались назад, вспоминая, как он возвещал Царство Божье и о его странной «царской» смерти (с табличкой «Царь Иудейский» над головой), они вскоре пришли к заключению, что сама эта смерть была окончательной победой. Именно это мы изучали в данной книге. Однако такая победа была одержана не в конце «настоящего века», но в самой его середине, пока страдания и порок все еще продолжали буйствовать на земле. Это означает, что у этой победы два этапа.

Последователи Иисуса получили новое поручение. Великий Тюремщик побежден, теперь надо, чтобы кто-то открыл двери тюрьмы. Прощение грехов лишило идолов их власти – надо, чтобы кто-то пошел и повсюду возвестил об амнистии для «грешников». И это надо делать с помощью власти иного рода: власти креста-воскресения-Духа. Это власть страдающей любви. Первым христианам было нелегко понять, что это значит: трудиться ради Царства Божьего в мире, который и не желал, и не ожидал ничего подобного. Именно об этом труде, который мы порой называем «миссией», нам и нужно теперь поговорить. Если смерть Иисуса действительно все перевернула, на что похожа эта революция и как принять в ней участие?