Александр Плющенко - Формула Бога. Эволюция религии, культуры и этики в эпоху технологической сингулярности и бессмертия

К сожалению для современных последователей христианства, Павел был уверен, что еще при своей жизни застанет второе пришествие Христа, поэтому он в своих посланиях не давал установок для будущих поколений.

Павел полагал, что Иисус стал сыном Божьим только после воскресения из мертвых, что тоже не нравилось многим его коллегам. Например, известный современник Павла, Аполлос, относил этот момент к крещению.

Павел всегда настаивал на том, что «жизнь во Христе» – это не сугубо частное дело: она достигается, когда люди ставят интересы ближних превыше собственных и живут в любви.

Историк Евсевий, живший в IV в., полагал, что Павла после ареста в Иерусалиме обезглавили, а апостола Петра распяли в Риме во время гонений на христиан при императоре Нероне в 64 г.

После разрушения Иерусалимского храма римлянами иудаизм претерпел значительные изменения: из храмовой религии раввины сделали религию книги, постепенно создав новые писания (Мишну, Иерусалимский и Вавилонский Талмуды), которые вместо Храма должны были стать средоточием божественного. По словам Карен Армстронг, в результате такой трансформации «Иисусово движение в иудаизме постепенно пойдет на убыль: ведь Иисус не явился снова, а то, что мы сейчас называем христианством, стало верой преимущественно язычников». Писательница считает, что самая важная мысль в мессианстве Павла следующая: «Ни одна добродетель не имеет значения, доколе не сочетается с любовью. При этом любовь – не только теплое чувство в сердце: она должна каждодневно выражаться в практических делах и жертвенной заботе об окружающих».

В 312 г. римский император Константин победил в важной битве под символом Христа, хотя сам до конца так и не стал христианином. Но именно поддержка этого могучего императора помогла адептам христианства развиться в одну из крупнейших мировых религий.

В процессе эволюции авраамических религий очень важной вехой стало христианское понимание спасения души. Согласно Никейскому символу веры (главному документу современного христианства), Иисус – это небесное существо, которое восседает вместе с Отцом и будет судить живых и мертвых, решая, кто достоин пройти на небеса.

Но этот устоявшийся образ Иисуса, как «ходатайствующего» за нас «одесную Бога» (Рим. 8:31), сформировался, по мнению многих нынешних теологов, лишь через 50 лет после его смерти. В Евангелии от Матфея Иисус говорит: «Как собирают плевелы и огнем сжигают, так будет при кончине века сего». Ангелы сойдут на землю, «соберут из Царства Его все соблазны и делающих беззаконие и ввергнут их в печь огненную: там будет плач и скрежет зубов. Тогда праведники воссияют, как солнце, в Царстве Отца их».

Иными словами, об умерших не говорится вообще ничего, а Иисус проповедует о наведении порядка на земле, потому что Судный день должен был наступить еще при жизни его последователей.

Согласно «Первому посланию к Коринфянам», очевидно, последователи Иисуса ожидали, что по его возвращении на землю «Он предаст Царство Богу и Отцу, когда упразднит всякое начальство и всякую власть и силу; ибо Ему надлежит царствовать, доколе низложит всех врагов под ноги Свои».

Сразу же после смерти апостола Павла в Евангелиях появляются упоминания о наградах на небесах за праведную жизнь.

Евангелие от Луки значительно поспособствовало этому: богобоязненный преступник, казненный на кресте рядом с Христом, в тот же день попадет вместе с ним в «рай»; Царство Божие «не придет… приметным образом… Царствие Божие внутри вас есть».

Еще одна важная христианская идея, которая способствовала бурному развитию этой религии, – это «первородный грех», которым якобы обладают все люди с рождения. По словам апостола Павла, «как Иудеи, так и Еллины, все под грехом, как написано: “нет праведного ни одного”».

По мнению иудеев (и позже христиан), уже первый человек, Адам, принес в наш мир грех, а значит, и наказание всему роду человеческому, включая смерть, поэтому даже невинные новорожденные уже греховны. Но Иисус дал возможность избавиться всем уверовавшим в него от этого «дамоклового меча».

А после поправок в Евангелии от Луки примерным верующим можно было попасть и на небеса.

Роберт Райт подметил: «Появление нравственно обусловленной загробной жизни стало важным переломным моментом в истории религии». Но многие философы считают христианское учение о бессмертии аморальным. Например, Бертран Рассел так высказался по этому поводу: «В Мексике и Перу испанцы крестили индейских младенцев, а потом тотчас же разбивали им головы: это вселяло в них уверенность в том, что дети попадут на небеса. Ни один ортодоксальный христианин не сможет найти логических оснований для того, чтобы осудить подобную практику, хотя сегодня все ее осуждают. Христианское учение о личном бессмертии во многом оказывает разрушительное действие на нравственность».

Стараниями апостола Павла и его последователей суровый и мстительный Бог израильтян из Ветхого Завета превратился в интернационального любящего Бога-Отца из Нового Завета, который умеет прощать и даровать бессмертие.

В христианстве авраамический Бог эволюционировал в сторону интернациональной братской любви. В исламе же Коран, при всем уважении к людям Писания, требовал: «Если встретитесь с неверующими на поле боя, рубите им головы».

Примерно в 609 г. пророк Мухаммад увидел ночью вестника Аллаха, который повелел ему распространять слово божие. Коран представляет собой собрание откровений, главы (суры) которого начали записывать еще при жизни мусульманского пророка.

Мухаммад заявил, что он пророк того же бога, который явился Аврааму, а позже говорил посредством Моисея и Христа. Иными словами, он стал официальным представителем Единого Бога на Аравийском полуострове: «До него было Писание Мусы (Моисея)… Оно (Коран) ниспослано на ясном арабском языке».

Многие исследователи полагают, что Мухаммад даже хотел объединить все авраамические религии. «О, последователи ранних откровений! Давайте придем к принципу, общему для нас: что мы не будем поклоняться никому, кроме Бога, и не будем приписывать божественность никому, кроме Него», – заявил Мухаммад. Он признавал Иисуса великим посланником и пророком, но не считал его Сыном Божьим: «не подобает Аллаху иметь сына».

Пока Мухаммад проповедовал в Мекке (из которой он был изгнан), его взгляды на общение с «неверными» были толерантными: «Я не поклоняюсь так, как поклоняетесь вы, а вы не поклоняетесь так, как поклоняюсь я. У вас есть ваша религия, а у меня – моя!» Эта религиозная терпимость едва не стала монолатрией в «сатанинских аятах», которые в итоге были вычеркнуты из Корана. В них шла речь о трех богинях Аравийского полуострова (Аллат, Аль-Узза, Манат): на их «заступничество можно уповать».